Любкино заселение(ю)

Барсагян Екатерина

Уличные фонари, покрытые легким снежным покровом, излучают нежные световые вспышки, распространяя тепло и уют в этой зимней сказке. Пройдя по аллеям, можно услышать только хруст снега под ногами и негромкое шуршание становящихся больше с писком серых воробьев, пролетающих от одной крыши к другой.

Окна домов и квартир засияли светом и теплом, возвещая о зажигаемых каминах и чаепитиях, которые начинаются так рано в это время года. От зажженных свеч и огней деревьев любви перед днём влюблённых, просвечивающих сквозь стекла,

создается ощущение уюта и гармонии. Теперь я понимаю невероятное счастье Элантры от такого полета.

Неспешные движения горожан очаровывают своей грацией и спокойствием. Встречая друг друга на улицах, они не спешат, останавливаются и беседуют, наслаждаясь моментом и обменом новостями. Кажется, что всему миру стало на одну ступеньку ближе к беспечному утру, и в этом медленном ритме жизни раскрывается истинное счастье самых простых моментов.

На заднем плане высится невероятный пейзаж городских улиц, идеально оформленных мощными деревьями, покрытыми льдом и снегом. Их голые ветви предстают перед глазами, словно бесконечные шедевры, созданные природой самой изысканной кистью.

Такой город виден только птицам, так как они сближаясь с незыблемой красотой зимы и всеми ее сокровищами живут так изо дня в день. Ведь когда мы обретаем возможность увидеть сияющий город сверху, мы входим в него с новыми чувствами и размышлениями, готовые улыбнуться своим маленьким радостям в этой утренней зимней сказке.

Всевозможные звуки и запахи доносились до меня, наполняя меня разноцветными эмоциями. Порыв холодного ветра, который казался мне прекраснее утренней зари. Хруст снега под подошвами зимних сапог и аромат свежеиспеченного хлеба из ближайшей пекарни, которая только открывалась, создавали уникальный оркестр чувств, освежая и восхищая всё моё внутреннее бытие.

Музей, с гордо поднявшимся фасадом, словно встречал нас с открытыми объятиями. Из ночного разговора с Элантрой я помнила, что стротельство его было начато еще в те далекие времена, когда прошлое и настоящее слились воедино, оставив свои следы на стенах этого прекрасного сооружения. В его залах сокрыт невероятный мир искусства, который манил каждого прохожего к себе даже на расстоянии.

По движениям Элантры я поняла, что пришло время спуститься с небес на землю, чтобы вернуться к выполнению задания.

Элантра залетела в одну из тысячи щелей, раскинувшихся по громадному пространству музея. Без секунды сомнения, я последовала за ней, погружаясь в мир искусства. И каково было мое удивление, когда мы вместе оказались в самом сердце расписного зала.

Почувствовав волнение, я медленно осмотрелась по сторонам.

Величественные экспонаты, богато украшенные и скрывающие в себе десятилетия истории, возвышались над нами, словно непокорливые великаны. А их золотистое украшение создавало впечатление первозданной красоты и роскоши, заставляя забывать о реальности.

Я понимала, что

эти предметы — истинные шедевры, которые любой желал бы иметь у себя дома и три из которых нужны нам. Волнение взывает остановиться, но отступать некуда.

Эллантра посмотрела по сторонам и обернулась в человека, но как это сделать мне, к сожалению, не объяснили.

Я судорожно вспоминала наставление Элантры, там, в спальной комнате у Игоря и поднапрягла голову и подумала о том, что я хочу снова стать человеком. Я словно растворялась в пространстве оставляя после себя маленький шар из танца серебряных и золотых частиц, похожих на маленькие блестящие кристаллы снега. Я обернулась в человека, наконец.

— Люба, да ты… Ты, похоже, перестаралась, — снижая тон, опуская руки говорила Элантра разглядывая меня.

Я не понимала в чем дело и подошла к стене, которая полностью состояла из зеркал.

Стойте, это же… Это же я!

Рыжие кудрявые локоны струились по моему худому стану, одетому как обычно в зелёную толстовку и синие джинсы, выделяющие мои стройные ноги, но как такое возможно?

— Элантра, Элантра! — воскликнула я, оборачиваясь в ее сторону. — Куда делось тело Селены?

— Об этом потом, Люб. У нас мало времени, — обеспокоенным голосом говорила собеседница.

Всюду, куда только не глянешь, царил атмосферный полумрак, дополняющий мистическую ауру этого места.

Капли восходящего солнечного света, проникая сквозь окна, играли на драгоценных камнях которыми украшены экспонаты в этой комнате, заставляя их сиять особенным светом. Словно великие ангелы с двумя огромными крыльями за спиной, они стояли и смотрели за нами, провожая немым безжизненным взглядом.

Лёгкий шелест тканей наших с Элантрой одежд и тихий шорох из-под наших подошв, добавляли загадочности и величия происходящему.

— Люба, — повторяла Элантра, делая настороженный взгляд. — Нет времени. Уже встали первые лучи солнца. Давай брать экспонаты и бежим. За мной.

Она вела меня через три длинных коридора музея, которые все уставленные разными экспонатами.

Зная о том, что некоторые артефакты обладают особыми историями и событиями, связанными с прошлым, таким значимым для работницы музея, я рассчитывала на то, что найдя это что-то важное или значимое, смогу вызвать истинную эмоцию — слезу у работницы музея.

Только загадка в том, с помощью чего ее получить и когда я успею это сделать. Сегодня? И я решила спросить об этом у Элантры.

— Элантра.

— Что? — она обернулась и посмотрела на меня.

— Осколок статуи Будды и меч Николая Первого — это понятно, легко достать, а вот слезу работницы музея?

— А ты до сих пор не понимаешь? — спрашивала Элантра, аккуратно переступая шаг за шагом, двигаясь к намеченной цели.

Я отрицательно покачала головой.

— Это артефакт с таким названием.