Люблю, целую, жму лапу!
Шрифт:
– Официанты принесут ещё. У нас два раза по столько заказано, не переживай. В случае форс-мажора они потом довыставят счёт по безналу.
– Какого форс-мажора? – дёрнул кадыком Рюрик. Начинается, форс-мажоры какие-то…
– Ой, ну ты вообще, – Таня неопределённо помахала ручкой у головы. – А если они тут подерутся или посуду побьют? Фу-ты, шучу я, Юрик! Что ты такой напряжённый. Шуток не понимаешь. Воды дать?
– Иди в баню, Таня! – с чувством выпалил Тарасов. – Мне не до шуток. И шутишь ты хреново, надо сказать!
– Развеселись,
– Один! – неожиданно подал голос сотрудник зала, и Таня с Рюриком обалдело повернулись к нему.
Зато Тарасову сразу стало ясно, почему у парня такой голос. Он был совершенно явно нетрадиционной ориентации – субтильный, женственный, глаза слегка подкрашены. Оставалось только надеяться, что вечер будет вести не он. Тарасов относился к «э-ге-геям» толерантно, но сейчас был не тот случай. Всё же люди придут в надежде образовать ячейку общества, а тут такой альтернативный вариант.
– Что «один»? – раздражённо поинтересовалась Таня.
– Официант один, – пояснил свою реплику парень. – На ваше мероприятие предусмотрен один официант. Девушка.
– Как это – один? – снова начала заводиться Татьяна.
– В договоре количество не прописывается, – мстительно оповестил её «э-ге-гей» и вдруг гаркнул: – Елена, поди сюда!
Откуда-то из подсобного помещения торопливо выскочила пожилая дама с короткой фиолетовой стрижкой. Её спортивную фигуру обтягивала форменная одежда.
– Это ваша официантка. Претензии есть? – поинтересовался парень, изобразив вежливый полупоклон.
– Всё в порядке. Как раз то, что надо, – Рюрик оттеснил открывшую было рот Ханину и благодушно улыбнулся официантке.
– Зато процесс не нарушит, мужики на неё отвлекаться не будут, – прошептал он потом на ухо взбешённой Тане. Той не нравилось всё, вплоть до цвета занавесок, который не гармонировал с рекламным логотипом и упаковкой витаминов.
Когда люди чувствуют, что настал момент, когда может решиться их судьба, они помимо воли начинают нервничать. Даже самых уверенных в себе и то слегка лихорадит. Татьяна одарила всех сувениркой, рассказала про витамины и сбежала, сказав Тарасову напоследок:
– Тут весь воздух насыщен флюидами психоза и истерики. Держись, Юрик! И утешай себя тем, что делаешь хорошее дело!
Ведущий опаздывал, вечер не клеился, дамы норовили до смерти затискать Сваха, а мужчины демонстративно кучковались, обсуждая футбол и политику. Никто не отваживался первым вступить в диалог с противоположным полом. Они косили, приглядывались друг к другу и разве что не принюхивались. Оживило мероприятие явление Светочки. Рюрик, конечно, ожидал, что Церлина может сильно удивить, но то, что она сразу явится в белом, даже для него стало сюрпризом.
– Просто всё остальное в стирке, – громко объявила Светлана Егоровна, поймав обескураженный
– Ну, где мой? Который? Я по описанию не понимаю, а фото ты мне так и не показал, подлец!
– Света, психолог сказал, что вы должны сами найти друг друга, интуитивно…
– Я тебе дам – интуитивно! – немедленно разъярилась Церлина. – Я тогда сейчас первого попавшегося возьму и уже не выпущу, понял! Или нет! Я сейчас буду ходить и спрашивать, кто преподаёт шахматы! А, как тебе такой вариант?
Стиснув зубы и воровато оглянувшись, Рюрик указал глазами на Горского, внимательно разглядывавшего картину на стене. Разглядывать, откровенно говоря, там было совершенно нечего. Набор кривоватых геометрических фигур в пастельных тонах. Чем строить из себя знатока живописи, лучше подрулил бы к Светочке. Всё же видел её фото. Или она ему живьём не понравилась?
Рюрик заволновался. Ему вдруг стало отчаянно страшно. А вдруг ведущий вообще не придёт? А вдруг его побьют эти люди, надежды которых он не оправдает? А вдруг…
– Какое приятное общество! А вот и я! – из динамиков грянул голос ярмарочного Петрушки. Присутствующие дружно вздрогнули. – Ах-ах, сейчас отрегулируем громкость. Будем знакомы: я – Константин. Итак! Музыка! Первый танец!
– Интересно, что ему сказали про мероприятие? – хмыкнул про себя Тарасов, слушая один из последних хитов Сердючки. Один только внешний вид ведущего внушал серьёзные опасения за судьбу вечера. Прыщавый дылда в синем цилиндре и лиловом пиджаке с искрой. Впрочем, цилиндр он вскоре снял, усладив взоры присутствующих крупными залысинами, переходящими в куцый, но длинный хвостик.
С первым танцем ничего не вышло. Все продолжали стесняться.
– Что ж такое, какие мы все зажатые! – всё тем же балаганным тоном надрывался ведущий. – Ну-ка, а теперь ламбада. Идём строго в порядке «девочка-мальчик». Кто у нас самая смелая девочка? Цепляйтесь за меня. А самый смелый мальчик пристраивается к смелой девочке. Ха-ха-ха!
Тарасов в ужасе вытер испарину. Такой тамада хорош на деревенской свадьбе, причём во второй её половине, когда моральный облик гостей уже слегка размыт алкоголем, и они, в принципе, готовы и не на такое. А после пары тарталеток и стакана сока не каждый способен на столь фривольные телодвижения.
Самой смелой девочкой оказалась Света. Кто бы сомневался! Мало того, Церлина, уже успевшая обсудить с Горским погоду, сразу поволокла избранника за собой, без стеснения пристроив его дрожащие лапки на своей филейной части.
Как выяснилось, психолог из Рюрика был никудышный. И никакая интуиция не помогла. Он был уверен, что на столь смелое предложение может отозваться лишь оторвавшаяся от реальности Светлана Егоровна. Ан нет. Как и в любом коллективе, веселиться хотели все, но каждый боялся быть первым.