Любовь черного лорда
Шрифт:
Действовать нужно быстро. Она окончательно убедилась в том, что Киллоран приспешник дьявола — как бы иначе он смог столь просто вывести ее из себя? Не исключено, что теперь, когда Мириам не совладала с собой и кричала, что жаждет смерти Эммы, граф решится что-нибудь предпринять. Например, где-нибудь спрячет эту мерзавку.
Значит, она подождет. Держать ее взаперти вечно Киллоран не станет. Это даже неплохо — так у нее будет время как следует подготовиться.
Однако как вытерпеть эту муку — ожидание мести?
Нет, ждать нельзя. Нужно действовать, немедленно действовать! И пусть ей сопутствует удача. Об этом и следовало молиться. Мириам де Винтер склонила голову.
Эмма совсем не хотела просыпаться. Впрочем, и спала она тоже не слишком хорошо. Тело болело после вчерашних приключений, перед глазами мелькала бесконечная череда образов. Кто-то что-то говорил, угрожал, пытался предостеречь. Была среди них и леди Селдейн. Темные глаза старой дамы смотрели на Эмму строго, словно она ее в чем-то обвиняла. «Вы же его любите!» — словно упрекнув Эмму за что-то сделанное — или несделанное? — сказала леди Селдейн и поджала губы. Но это был голос кузины Мириам, и она тут же как живая встала у постели Эммы…
Дальше перед мысленным взором возник вчерашний разбойник, в которого стрелял Киллоран. Она даже почувствовала тяжесть тела, когда этот человек прижал ее к стенке кареты. Потом Эмме стало легче — негодяй рухнул к ее ногам, хотя выстрелов не было, но он тут же превратился в кузину Мириам.
Граф стоял поодаль и не спешил вмешиваться. Эмма не видела его лица, одни только сильные и в то же время очень изящные руки, волну белого кружева вокруг запястий. Он молчал, и Эмма поняла: чтобы услышать от Киллорана хоть слово, нужно заговорить самой. Нужно подойти и заговорить с ним. Иначе произойдет что-то страшное…
На ее пути снова кто-то встал. Она хотела оттолкнуть этого «кого-то» и внезапно оказалась лицом к лицу с собственным отражением. Двойник, одетый в черное платье, не подпускал ее к Киллорану. У них не будет общей судьбы. При этой мысли Эмму охватили ярость и отчаяние.
— Я уж думала, вы сегодня не проснетесь, — миссис Рамсон улыбалась, но эта улыбка не могла скрыть ее тревогу. — Уже десять часов… Милорд сказал, что вы отправитесь не позже двенадцати. Я приготовила вам ванну, а Дороти уже уложила все необходимое…
— Отправимся? — Эмма ошеломленно затрясла головой. — Куда? Я что, уезжаю?
— Нет, что вы! Его светлость решил принять приглашение съездить на день-другой на природу, в окрестности Оксфордшира. Как я понимаю, это поездка к его… друзьям. Милорд сказал, что вам нужно подышать свежим воздухом.
— Похоже, вы это мнение не разделяете, — улыбнулась Эмма.
Миссис Рамсон потупилась.
— Это не мое дело. Просто мне не нравятся приятели его светлости…
— Пожалуй, мне лучше остаться
— Милорд сказал, что поездка пойдет вам на пользу, — миссис Рамсон дала понять, что выбора у Эммы нет. — А мистер Хепберн остается дома. Его светлость уже готовы, поэтому вам следует поторопиться. Если вы не соберетесь вовремя, милорд может приказать Джеффрису отнести вас в карету как есть.
Надо полагать, миссис Рамсон пошутила. Эмма развеселилась.
— Не думаю, чтобы Джеффрис смог донести меня хотя бы до лестницы.
— Уж лучше он, чем его светлость… — Оказывается, сие была вовсе не шутка — Даже если это грозит вам падением…
— Значит, надо все делать побыстрее, — пробормотала Эмма и отбросила одеяло.
Очевидно, спорить не имело смысла. Да и с кем ей спорить? Не с миссис же Рамсон… А почему бы и не уехать на несколько дней из Лондона — города, где живет этот ужасный лорд Дарнли и по улице ходят наемные убийцы? Что может ей угрожать в этой поездке? Там будут приятели Киллорана и никаких злодеев.
Правда, Эмму смущало то, что, очевидно, придется ехать с графом в одной карете. Несколько часов наедине с ним, так близко друг от друга представлялись ей непростым испытанием — она и желала этого всей душой, и боялась. Киллоран, наверное, опять будет насмешливо-отстраненным. Значит, ей нечего опасаться. И надеяться не на что.
К тому времени, когда Эмма сошла вниз, отведенные ей два часа уже истекали. Порадовало ее то, что Киллоран собирался ехать верхом. Рядом с каретой стоял огромный вороной жеребец. Даже конь у него был черный…
Граф не сказал Эмме ни слова, и она тут же вспомнила тот самый полусон-полуявь.
Джеффрис помог ей сесть в карету. В ту же секунду вороной сорвался с места. Экипаж двинулся за ним.
Эмма Ланголет привыкла к одиночеству. После смерти отца, запертая в доме дяди Хораса и кузины Мириам, она быстро смирилась с уединенным существованием. Если у нее случалась свободная минута, Эмма читала, играла на клавесине или мечтала. Одиночество дарило ей умиротворенность и душевный покой.
Сейчас этот самый покой полностью исчез из ее жизни. Самое удивительное то, что произошло сие не из-за смерти дяди и последо вавших за этим перемен в жизни. Виной стал граф Киллоран.
Когда он находился рядом, все внимание Эммы оказывалось поглощено этим человеком. Стоило ему уйти, и она тут же начинала думать о нем. Она и сама знала, что любить такого, как граф, — сущее безумие. Впрочем, таких больше и нет…
Киллоран, конечно, был страшным человеком. Он мог разрушить всю ее жизнь. Лишь присущая Эмме с рождения чистота позволяла ей сопротивляться его гибельному для любой женщины обаянию.
Но что лукавить с собой… Киллоран стал смыслом ее существования, и Эмма, как ни старалась, не могла ничего с этим поделать.