Любовь черного лорда
Шрифт:
Должно быть, она задремала. Миссис Рамсон дала ей в дорогу корзинку — там были хлеб, сыр и холодный цыпленок. Еще в корзинке оказалась бутылка кларета. Эмма съела все до крошки и выпила немного вина, но почему-то опьянела. Она вообще ничего не пила и сейчас испытывала новые для себя ощущения. Конечно, тут же снова нахлынули мысли о Киллоране — о его сильном теле, жарких губах, нежных руках. Воспоминания о прикосновениях зеленоглазого красавца и его поцелуях, об их взаимном желании привели Эмму в замешательство. На ее глаза навернулись слезы.
Всю оставшуюся дорогу Эмма словно грезила наяву. Наконец карета остановилась, и снаружи раздались голоса. Двое мужчин наперебой приветствовали Киллорана. Судя по тому, как они это делали, Эмме стало ясно, что пили они не кларет и не полстаканчика, как она.
— Я уж думал, ты н-никогда не приедешь, с-старина! — с запинкой, но весело кричал один. — Не уговоришь свою кузину составить нам компанию и останешься дома.
— Не знаю, стоило ли вообще ее представлять в свете, — явно продолжил начатый ими ранее разговор второй. — Мнение общества очень неоднозначное. Должен тебе сказать, Киллоран…
— Не трудись, Сандерсон, — прервал приятеля граф. — Ты ведь знаешь, я всегда руководствуюсь собственным мнением, а не тем, что сложилось у общества.
— Эт-то нам известно, — рассмеялся тот, у которого заплетался язык. — А вот известно ли тебе, что не один ты приехал с… дамой? Мы захватили с собой такую… штучку. Готов биться об заклад — даже тебя должно з-зацепить. Признаюсь честно, такую г-грудь нечасто увидишь.
— Неужели? — В голосе Киллорана звучала откровенная скука.
— Не сомневайся! Он говорит правду, — Сандерсон, напротив, оживился.
— Я и не сомневаюсь, хотя и не понимаю, зачем вы это сделали. Я ведь предупреждал, что привезу свою кузину.
Эмма, слышавшая этот разговор от первого слова до последнего, пришла в ужас. Киллоран между тем шагнул к карете. Девушка забилась в угол, но где тут было спрятаться?
Дверца распахнулась. Рядом с графом стояли двое мужчин. Одного она мельком видела в доме лорда Дарнли, он тогда отвлек Киллорана, второй был ей незнаком. Оба пошатывались.
— Она и правда красотка, Киллоран, — похвалил ее тот, который не Сандерсон. — Но это опасно. Говорят, когда привыкаешь к чему-то особенному, потом бывает трудно вернуться к обычным забавам.
— В том, что касается забав, и обычных и необычных, Киллоран дока. Он знает о женщинах все и всегда может дать дельный совет.
Граф молча смотрел на сжавшуюся в углу Эмму. Лицо его было холодным, равнодушным. За его спиной можно было увидеть небольшой охотничий домик. Все окна в нем были ярко освещены. В эту минуту из домика донеслись крики и громкий хохот.
— Я полагаю, что все о женщинах не знает даже Киллоран, — вынес свой вердикт Сандерсон и попытался заглянуть в карету.
— А кто же, если не он? — не унимался второй приятель графа. — Эти ирландцы… Им сам черт не брат. Ну где там твоя кузина, Киллоран? У нас общество,
— Отойди от двери, — Киллоран вежливо отодвинул Сандерсона.
— Да ладно, старина! Не будь таким собственником. Ты бы не привез девушку, которую выдаешь за свою родственницу, к нам, если бы не хотел поделиться ею.
Это было последней каплей. Неужели Киллоран мог пасть так низко? Привез ее своим приятелям…
В эту минуту дверца кареты захлопнулась, а в следующее мгновение лошади понеслись вскачь.
Эмма, которую швырнуло от одной стенке к другой, пыталась уцепиться за дверную ручку. Она не могла понять, что произошло. Почему лошади вдруг понесли? У Киллорана неожиданно пробудилась совесть, и он дал кучеру знак гнать что есть силы? Эмма была слишком напугана, чтобы сейчас рассуждать. Она из последних сил пыталась удержать равновесие в бешеной скачке.
Сделать это девушке не удалось. Она все-таки рухнула на пол, ударившись головой о сиденье. Карету швыряло из стороны в сторону, и Эмма уже не сомневалась в том, что кучер не удержался на козлах и лошади мчатся сами по себе. Ну и пусть… Хотелось только надеяться, что, если карета упадет с обрыва, она умрет быстро и без боли.
Может быть, смерть — это вовсе не страшно? Жизнь — вот что бывает совершенно невыносимо.
Тем временем лошади пошли чуть медленнее. Трясти стало не так сильно, однако Эмма пока не решалась сесть на скамью. В ее ушах бесконечной дробью раздавался стук копыт, и очень скоро Эмма почувствовала, что погружается в какое-то оцепенение, безразличие.
Карета остановилась. Эмма очнулась. Кто-то спрыгнул с козел и подошел к дверце. Кучер?
Дверца открылась, и Эмма услышала совершенно спокойный голос Киллорана:
— С тобой все в порядке?
Эмма тут же поднялась и быстро села на скамью. Он не увидит ее растерянность и страх.
— Конечно.
— Прекрасно. Как ты понимаешь, прогулка не совсем удалась, но у меня есть здесь и собственный охотничий домик. Выиграл его несколько лет назад у одного человека. Поскольку я не охочусь, по назначению им никто не пользуется, но это не значит, что домик развалился. Он еще вполне крепок. Рано утром я послал туда слугу. Предполагал, что может понадобиться…
— Ты переночуешь здесь. Слуга позаботился о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
— Охотничий домик… Слуга… А где будете ночевать вы? — Эмма пыталась собраться с мыслями, но пока это у нее получалось не очень хорошо.
И опять эта полуулыбка!
— Вернусь к своим приятелям. Я посмотрел на них и решил, что твое присутствие там неуместно. Судя по тому, как ты на них глядела из угла, развлечения такого рода тебе пока неинтересны. К тому же у тебя нет опыта, а мои друзья привыкли к обществу искушенных женщин. Для них ты станешь сплошным разочарованием, а виноват в этом окажусь я. Может пострадать моя репутация.