Любовь длиною в жизнь. Часть 1: Выбор
Шрифт:
– Благодарю.
– сказала Наташа с улыбкой.
Он снова усмехнулся и отошёл к столу. В комнате опять воцарилось молчание. Нужно было как-то нарушить эту невыносимую тишину, чем-то её заполнить.
– Я, Ваше Высочество, признаться, сожалею, что испортила Вам сегодняшний день, - как можно спокойнее произнесла она, делая глоток, в то время как он, стоя к ней спиной, наливал чай в другую чашку.
– Мне не нужно было соглашаться ехать, ведь я никогда не любила охотничьих забав, я…
Она не успела договорить, так как Александр с грохотом поставил на стол только что взятую чашку и резко повернулся к ней. Его глаза сверкали:
– Вы что? Сожалеете?
–
– Да я чуть не умер, когда увидел Вас и это косматое чудовище! У меня кровь стынет в жилах об одном только воспоминании о Вашем крике о помощи!
– выпалил он на одном дыхании.
Наташа замерла с пряником в одной руке и чашкой в другой. Она не на шутку растерялась. Он же тяжело дышал и смотрел на нее блестящими глазами.
– Вы слышали мой крик?
– спросила она тихо.
– Ну конечно я слышал! И, Слава Богу, был недалеко!
– Воскликнул цесаревич, даже не стараясь овладеть собой.
– Я заметил, что Вы не поехали с нами. Но пока я мчался к Вам – эти минуты были самыми страшными в моей жизни! Я даже думать не хотел, что не успею!
Наташа смотрела на него, не отрываясь: неужели она до сих пор ему небезразлична? Но этого не может быть! Она вспомнила его взгляд, полный ужаса, который она запечатлела в сознании перед обмороком, вспомнила разговор с доктором, которому он обещал позаботиться о ней лично. Ей вдруг отчетливо подумалось, что если бы он опоздал, она бы никогда больше его не увидела! А еще ей вспомнился медведь, и волна страха поднялась с новой силой.
– А я так испугалась, Ваше Высочество!
Наташа отложила чашку с блюдцем на прикроватный столик и почувствовала, как слёзы подступают к глазам. От прежней напускной холодности её тона не осталось и следа. Она посмотрела на Александра с мольбой.
– Простите меня! Я не хотела, чтобы Вы рисковали своей жизнью, а всего лишь решила переждать там, на пригорке, пока всё закончится. Я сидела и ждала. А потом моя лошадь убежала, потому что увидела медведя раньше меня.
– продолжала она, уже всхлипывая, - Я уже ничего не смогла сделать, мне было так страшно!
Она устремила на него глубоко несчастный взгляд. Александр в порыве сделал движение к ней, но резко остановился. Слёзы текли по её щекам. И, возможно, не до конца отдавая себе отчёта в том, что делает, она вдруг прошептала:
– Обнимите меня, Ваше Высочество!
Наташа услышала вздох облегчения. Какой-то миг — и Александр подлетел к ней, а в следующее мгновение — уже сжимал её в своих объятьях.
– Натали.
– шепчет он, обнимая крепче, и её обдает жаром его дыхания.
Она расплакалась и прижалась к нему сильнее, а он убаюкивал её, как маленькую девочку. Так они и сидели какое-то время вдвоем, упиваясь неожиданным счастьем быть вместе!
Спустя какое-то время они расположились у камина друг напротив друга. За окном давно сгустились сумерки. Когда слёзы стихли, Александр заботливо помог Наташе встать и переместиться поближе к теплу. Рядом с ними на столике всё те же чашки с чаем. Теперь они разговаривают как раньше, как когда-то давно, когда были друзьями. Цесаревич рассказывает ей всякие смешные случаи, происходившие когда-либо на охоте с papа или с ним лично. Наташа весело смеётся, прихлебывая чай, а Александр улыбается, глядя на неё. Они с удовольствием ловят взгляды друг друга и, кажется, очень счастливы.
Внезапно улыбка спадает с лица цесаревича, и он задумчиво переводит взгляд на пылающий камин. Заметив перемену, однако, не меняя веселого тона, Наташа спрашивает:
– Вы вспомнили какой-то грустный случай, Ваше Высочество?
– Нет, Натали, - Александр Николаевич снова смотрит на неё, а затем добавляет.
– я вспомнил, как мы были здесь с Вами, почти год назад, помните?
– Конечно, помню.
– отзывается Наташа.
– Тогда Вы так жестоко оставили меня одного с моими надеждами!
– тихо произносит он и пристально смотрит на неё.
Натали вздыхает, а затем задумчиво отвечает ему:
– Я не могла поступить иначе. И вообще: мы слишком увлеклись нашей игрой в любовников!
– Значит, для Вас это было всего лишь игрой? А как же наши поцелуи и объятья, Натали?
– цесаревич подался вперед.
– Неужели для Вас они ровным счетом ничего не значили? И Вы по-прежнему видите во мне только друга?
Наташа постаралась отвести взгляд. «Ещё как значили, - подумала она про себя.
– Иначе бы я не вспоминала их так часто».
– А мы с Вами снова друзья, Ваше Высочество?
– спросила она, стараясь перевести разговор на другую тему.
– Помнится, я уже говорил как-то, что Вы напрасно считаете меня своим другом.
– Грустно улыбнулся Александр. А затем вновь посерьезнел и быстро добавил. – Натали, не кажется ли Вам, что мы, наконец, должны объясниться? В Зимнем Вы всё время избегаете меня, но здесь-то мы можем поговорить по душам! Не кажется ли Вам, что что-то важное проходит мимо нас с Вами?
– цесаревич порывисто взял её за руку, а она сидела, не шевелясь и широко раскрыв глаза. Он же, не отрываясь, смотрел на неё, ожидая ответа на свой вопрос.
«Какой смысл говорить, что я люблю Вас? Ведь между нами ничего не может быть!» - с горечью подумала Наташа. Собрав всю свою волю в кулак и стараясь избежать его взгляда, она произнесла:
– Вы женаты, Александр Николаевич. Принцесса Мария — моя подруга. Любые иные слова не имеют смысла.
Он выпустил её руку из своей и бессильно откинулся на спинку стула. Затем закрыл лицо ладонями и оставался неподвижен некоторое время. Натали смотрела на него, не зная, что предпринять. Наконец, опустив руки, Александр резко встал и начал ходить по комнате, говоря при этом отрывисто, порой бессвязно.
– Вы уехали… Убежали… И вся моя жизнь превратилась в один непрекращающийся кошмар. Я стал актёром в каком-то странном, чудном театре, где каждый Божий день мне надлежит с блеском играть свою роль. Ведь все вокруг лучше меня знают: что и как мне нужно делать! И я решил покориться: женился на Марии - ведь она замечательная, чудесная женщина! Я пытался полюбить её, но… Она мне как сестра, как добрый друг. И эта роль — любящего мужа - претит мне! Я ненавижу себя, потому что заставляю страдать женщину, которая любит меня всем сердцем! Но я не смог. Не смог полюбить её так, как любил другую женщину. И продолжаю любить.
– Тут он стремительно подошел к ней и наклонился так близко, что можно было разглядеть маленькие морщинки на его хмуром лбу.
– Вы были единственным лучиком в этом царстве масок, Натали! Смысл моему существованию придавала всего одна мысль: что Вы любите меня! Я вспоминал Вас каждый день, вспоминал каждый миг, проведённый подле Вас! Бесчисленное количество раз вспоминал наше последнее свидание, и во мне укреплялась надежда, что Вы бежали от себя, от своих чувств ко мне! Мне подумалось: какое благородство и самопожертвование! Но теперь я вижу, — устало добавил он и отстранился, - что ничего не изменилось: я по-прежнему для Вас только друг. А, значит, всё дальнейшее не имеет смысла.