Любовь длиною в жизнь. Часть 1: Выбор
Шрифт:
Когда, наконец, она буквально влетела в свою комнату, то с силой захлопнула дверь и закрыла её на замок, чтобы никто не смог войти. И только потом рухнула на стоящий рядом стул и закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
Сколько она так просидела: может минуту, а может и гораздо больше. Вдруг она услышала стук в дверь и её сердце замерло. Кто-то сильной, властной рукой требовал открыть дверь, дергал за ручку. Миг, и она просто смотрела на подрагивающее дерево, не отрываясь, с надеждой и мольбой. А затем, не веря всему происходящему, Наташа подлетела к двери,
– С добрым утром, Наталья Александровна. Ну, вот-с, всё готово!
– Бодро сказал он, переминаясь с ноги на ногу.
– Доброе утро, Тимофей, - упавшим голосом сказала Наташа, - что ж, едем?!
– То ли у него, то ли у самой себя спросила она.
– Едем, Ваша светлость! Погода нынче отличная: сухо, тепло, солнечно! И лошадки ждут - Их Императорское Величество, Александра Фёдоровна, лично велели запрячь отменных рысаков! Так что, помчим с ветерком!
– улыбнулся кучер.
– Хорошо. Ты иди, а я сейчас спущусь, - попросила она, стараясь улыбнуться в ответ,- мне нужно ещё несколько минут.
– Как скажете. Мы Вас ждем!
– Тимофей поклонился и вышел.
Наташа, так и оставшись на пороге, слушала, как удаляются его шаги. Затем, когда те совсем стихли, она повернулась спиной к дверям и на прощание оглядела свою комнату, освящаемую утренним солнцем. Свечи были уже не нужны. Репнина обошла свои, теперь уже бывшие, фрейлинские покои, гася один подсвечник за другим. Затем, еще раз окинув всё тоскливым взглядом, решительно вышла и закрыла за собой дверь. «Прощайте, прощайте!» - прошептала она, прижавшись лбом к красному дереву. И пошла вперед - к выходу из Зимнего, стараясь ни на что больше не смотреть и ни о чём не думать.
А на улице и впрямь было чудесно: весенний питерский воздух щекотал ноздри, небо поражало своей чистой голубизной, поднимающееся солнышко ласково освещало окна дворца, а птицы уже вовсю чирикали и пели на ветках во дворе. Хотелось жить, чувствовать, любить! Наташа на миг замерла от этого восхитительного утра, но потом увидела карету, ожидающего рядом Тимофея и вспомнила, для чего она здесь. В последний раз она оглянулась на Зимний дворец, на дорогие её сердцу окна. «Прощай!» - невольно вырвалось из её груди. Она быстро села в карету, закрыв за собой дверь, задернув шторы, чтобы больше не видеть того места, которое она так спешно покидает.
Экипаж тронулся с места. Лошади весело заржали, предвкушая долгую пробежку. Натали сидела: ни жива, ни мертва, слегка покачиваясь и смотря в одну точку. Её сил хватало только на то, чтобы периодически шептать одни и те же слова из своего письма: «Прощайте, Александр Николаевич! Будьте счастливы!»
***
(Из дневника вел. князя
Александра Николаевича)
Сегодня случилось то, чего я так боялся. После нашего последнего разговора я обещал себе, что приму любое Твоё решение, даже если Ты захочешь покинуть меня. Однако я упрямо верил, что этого не случиться, я твердил
Поздно вечером я, как обычно, лёг спать. Однако сон всё не приходил ко мне. В последнее время я часто по долгу не могу заснуть, а если и погружаюсь в царство Морфея, то сновидения мои наполнены тревогой и беспокойством. Так было и в этот раз: вдоволь намучившись, я забылся тяжелым сном. Я видел мрачный, густой лес — почти непроходимый. Меня окружала ночь, тёмная и безлунная. Вокруг было тихо. Но тишина не приносила успокоения, она была зловещей! Как будто что-то страшное надвигалось на меня, сдавливало грудь, отчего было тяжело дышать.
И в этом лесу была она, моя Наташа. Я не видел её, но чувствовал — она где-то рядом, ходит и зовёт меня. Я слышал её звонкий голос. «Александр!» - кричала она отчаянно. И я хотел бежать к ней, найти её. Но тьма нарошно сгущалась надо мной всё сильнее, и вот — я уже ничего не вижу. Она давит, уничтожает, заставляет отступить.. Вдруг я понимаю, что падаю куда-то вниз, должно быть в пропасть. Мне уже всё равно. И только голос всё продолжает звать меня: «Александр! Александр, где Вы?»
– Александр! Ваше Высочество!
Чья-то рука настойчиво трясёт меня за плечо. Я открываю глаза и вижу перед собой лицо Василия Андреевича. Он встревоженно смотрит на меня.
– Александр Николаевич, слава Богу Вы проснулись! Я уж было думал, что придётся вылить на Вас кувшин холодной воды!
– говорит Жуковский и не отрываясь, смотрит на меня.
Голова раскалывается. Я смотрю на часы: половина шестого утра.
– Василий Андреевич, спасибо, что разбудили, мне снился кошмар.
– Я чувствую, что весь дрожу.
– Однако чем обязан столь ранним визитом?
Тут мой взгляд замирает на небольшом листе бумаги в руке учителя. Предчувствуя беду, я поднимаю глаза на Василия Андреевича.
– Александр Николаевич, княжна пришла ко мне час назад и просила передать Вам это.
Жуковский протягивает письмо. Дрожащей рукой я забираю его. Мои пальцы касаются бумаги и я каждой клеточкой ощущаю что-то родное и тёплое. Кажется, всё вокруг плывёт перед глазами. Разворачиваю лист и вижу Её почерк. Я читаю, и строки, как острые кинжалы, вонзаются в моё сердце. «Александр Николаевич… Не смогла попрощаться лично…Желаю Вам счастья…Прощайте!…Натали Репнина».
– Александр Николаевич, простите, что не сразу пришёл к Вам, однако, Вы можете успеть, возможно, княжна Натали ещё не уехала!
– откуда-то издалека доносится голос.
Не говоря ни слова, я резко вскакиваю с постели, хватаю мундир и наспех набросив его на плечи, вылетаю из комнаты. Одна за другой открываются двери - я бегу. Коридоры. Как же много их в Зимнем! Как много галерей, лестниц и переходов! Но вот, вдалеке, виден свет — парадная дверь открыта настежь. Значит, она только что Была Здесь! Я должен остановить её! Она не может просто так уехать, не может бросить меня одного в этом мире!