Любовь длиною в жизнь. Часть 1: Выбор
Шрифт:
– Оля, ты просто помешалась на любви к Александру.
– вздохнула Наташа.
– И по большому счёту: тебе действительно не следовало возвращаться. Кому в итоге ты сделала лучше своим приездом?
– Конечно, я всем только мешаю.
– обиженно процедила Калиновская.
– И никто никогда не думал и не думает обо мне! Но теперь мне всё равно, слышишь, всё равно, Наташа!
– Тут настроение Ольги резко переменилось: она как-то притихла и ответила упавшим голосом.
– Я возвращаюсь домой, а точнее — я приняла решение: уйти в монастырь.
Натали удивлённо посмотрела на Ольгу. Перед ней была глубоко несчастная, разбитая женщина,
– Нет, я никогда не выйду замуж.
– покачала головой Ольга.
– И детей у меня не будет. Понимаешь, я больше не смогу никого полюбить. А тому единственному человеку, которого я любила всем сердцем, я оказалась не нужна.
– Она посмотрела на Наташу красными глазами.
– Я больше не хочу страдать из-за мужчин. Я хочу забыть: Петербург, Зимний дворец, Александра. И посвятить свою дальнейшую жизнь служению Господу.
– Но Оля, ты ещё так молода, всё еще может быть впереди.
– Нет, для меня всё кончено. И тебе вряд ли удастся переубедить меня. Не трать зря время, милая Наташа. Как видишь, я больше не сопротивляюсь. (Она кивнула в сторону своих «сопровождающих».) Мои конвоиры доставят меня в Польшу, а там я найду себе пристанище в каком-нибудь небольшом монастыре в тихой сельской местности. Я буду каждый день молиться Богу и, быть может, когда-нибудь смогу вымолить у него прощение за все свои грехи и обрести, наконец, долгожданный покой.
Какое-то время они сидели молча. Потерявшая аппетит Наташа пыталась клевать свой ужин, а Ольга, обняв руками чашку с чаем, каким-то затуманенным, невидящим взором смотрела вдаль. Быть может, в этот самый миг она прощалась с Александром. А может, просила прощения у всех, чьи жизни были подвержены риску из-за её появления в Петербурге.
Когда с едой было покончено, Натали вновь посмотрела на Ольгу и вдруг вспомнила, какой та была, когда только прибыла во дворец в качестве фрейлины государыни. Из памяти возникли восхищённые взоры мужчин и то, как они выстраивались в очередь, чтобы потанцевать с её подругой на балах; охапки стихов, которые мадмуазель Калиновская получала от безнадёжно влюбленных поэтов, её весёлый смех. «Неужели передо мной та самая Оля? Что же с ней стало? Неужели это всё из-за любви к Александру?» - спросила саму себя Репнина.
– Да, Наташа, это всё из-за него.
– будто прочтя её мысли, устало сказала Ольга.
– Поэтому мой тебе совет: беги от него и как можно дальше! Ты едешь в Италию — вот и прекрасно. Оставайся там - думаю, родители будут тебе рады. А он разобьёт и твою жизнь, как уже уничтожил мою.
– Нет, Оля, - ответила Наташа, вставая со стула.
– ты сама виновата в том, что произошло. Потому как, если любишь - нужно уметь отпускать.
– она бросила последний взгляд на подругу.
– Прощай! И я всё же желаю тебе счастья!
– Прощай Наташа. Я тоже надеюсь, что ты будешь счастлива. Но не с ним! Ты найдешь другого, более достойного, ты…
Но Натали уже не слушала. Она повернулась к Ольге спиной и пошла прочь. Расплатившись за ужин, она поднялась наверх в подготовленную для неё комнату, закрылась на ключ и не выходила до самого утра, пока Тимофей не разбудил её и не сказал, что всё готово для дальнейшего путешествия. Стремительно идя к своему экипажу, она увидела удаляющуюся
– прошептала Наташа и села в свою повозку.
– С этого момента наши дороги окончательно разойдутся.»
И действительно, княжна Репнина больше никогда не видела Ольгу Калиновскую и не вела с ней переписки. Много лет спустя Натали узнала, что её подруга и вправду ушла в монастырь в малоизвестном польском городке, где прожила всю свою жизнь, посвящая себя молитвам и служению Богу. Для Наташи так и осталось тайной: смогла ли Ольга забыть Александра или же хранила память о нём до конца своих дней?
========== Глава 4 ==========
В итальянском городе Риме знойный июньский день 1841 года клонился к закату. И человеческому взору: будь то житель древнего города или же утомлённый путешественник, открывался поистине чудесный пейзаж. Бегущие вниз узкие мощёные улочки, невысокие дома нежно-жёлтого цвета, распахнутые настежь ставни, всевозможные цветы в глиняных горшках, расставленные своими хозяевами, где придётся, стройные зелёные кипарисы, вырисовывающиеся на фоне домов то тут, то там. Казалось, всё вокруг с нетерпением ждёт вечерней прохлады. Ждала её и княжна Наталья Репнина, уютно устроившись на веранде во дворе дома своих родителей.
Mamаn и papа Натали уже который год снимали виллу недалеко от центра города. Здешний климат был куда более благоприятен для здоровья матушки Зинаиды Гавриловны, нежели сырой и ветреный Санкт-Петербург. В столицу российской империи Репнины-старшие заглядывали крайне редко, в последний раз около полугода назад – на свадьбу дочери Наташи. Однако торжество не состоялась: невеста убежала из церкви и наотрез отказалась возвращаться. Матушка была так расстроена произошедшим, что в сердцах зареклась ездить в Петербург, и они с супругом спешно вернулись обратно в Рим. Туда же вскоре приехала погостить и Наталья Александровна, чтобы, как думали родители, развеяться от грустных мыслей, связанных с кончиной своего жениха – Андрея Петровича Долгорукого.
С тех пор, как она покинула Российскую империю, минуло три месяца. Вдали от Санкт-Петербурга душевная боль немного поутихла, однако воспоминания по-прежнему не давали ей покоя. С некоторых пор по ночам Наташу мучили кошмары, связанные с Андреем Петровичем: то в её снах он лежал в гробу мёртвый, то приходил к ней белый, как полотно и смотрел невидящим взглядом. Всякий раз она просыпалась в холодном поту и потом долго не могла заснуть. В такие ночи Натали усаживалась к окну в своей комнате и долго смотрела на итальянское небо, как когда-то любила смотреть в другое окно – Зимнего дворца в Петербурге. Часто, во время этих бессонных ночей, её мысли плавно перетекали от Андрея к Александру Николаевичу, которого Репнина, как ни старалась, не смогла забыть.
Она часто вспоминала, как они с цесаревичем репетировали свою «любовь», дабы умело разыграть спектакль для государя. Но репетиция, как тогда показалось Наташе, зашла слишком далеко: в какой-то миг та поняла, что Александр находится совсем близко и при этом сжимает её руки в своих. Его лицо было рядом, казалось, ещё мгновение — и он её поцелует, но самым удивительным было то, что Наташа этого хотела! Тогда, испугавшись своих желаний, она с силой вырвалась и отошла к окну. Необходимо было во что бы то ни стало взять себя в руки, убежать от наваждения.