Любовь до гроба
Шрифт:
– Но почему? – изумилась госпожа Чернова, даже привставая с дивана. – Ведь господин Рельский дозволил вам жить в его землях все лето!
– Зло появилось в этих краях, – печально объявила шувихани, – прошлой ночью волк утащил из табора Гюли, а до того – Гарела.
– Волк? – переспросила София. – Но я ничего об этом не слышала!
– Он не трогает гадже, только ромарэ. Значит, это не простой зверь. Баро сказал, охотники попытаются его выследить, но даже если они управятся, место все равно останется проклятым. Поэтому мы уедем.
– Только ромарэ… – повторила молодая гадалка, напряженно раздумывая. –
– Руны сказали – да, – подтвердила шувихани и, порывшись в складках юбки, вынула невзрачный камешек на грубом кожаном шнурке. – Это тебе, на удачу.
– Спасибо! – София бережно взяла презент, подумав мимоходом, что последнее время все так и норовят одарить ее талисманами. Видимо, везение ей действительно скоро пригодится… – Но мне нечего подарить вам в ответ…
– И не нужно, – спокойно возразила Шанита. – Ты думаешь, я не знаю, кто дал денег моему Лало, чтобы он не умер от голода?
– Это господин Рельский! – запротестовала молодая женщина.
Но шувихани отмахнулась:
– Ты попросила его. Значит, ты простила моего непутевого внука…
София промолчала, лишь улыбнулась несколько растерянно. Она не таила зла на шувано. Она вовсе не была блаженной и не верила во всепрощение, однако ей было искренне жаль юного рома, который поддался на уговоры любимой и тем сломал себе жизнь.
– Я надеюсь, общество скоро простит твоего внука и он вернется к тебе! – произнесла она, вспомнив объяснения господина Рельского.
Шанита с признательностью сжала ее руку, подобрала трубку, тихо сказала:
– Тебе привет и поклон от Джанго. Он просил передать, что никогда не забудет свою названую дочь, и тебе всегда будут рады в таборе. Прощай, да будет с тобой благословение Фригг и Одина.
И вышла, не оглядываясь.
После ее ухода госпоже Черновой сделалось тоскливо и одиноко. К сожалению, гадалки слишком редки и живут обособленно, почти не знаясь с себе подобными, поэтому у молодой женщины никогда не имелось учителя, ее наставниками были книги. Но разве даже самые мудрые рукописи заменят того, кто действительно тебя поймет, разделит твои беды и печали? Мудрая старая шувихани стала для нее кем-то большим, нежели случайная знакомая. Но путеводная звезда уводит Шаниту прочь, и с этим ничего не поделаешь.
Молодая женщина нарисовала пальцем в воздухе руну пути раидо и от всего сердца попросила богов послать процветание и легкую дорогу ромарэ.
А ведь не так давно она считала их грязными нищебродами, от рождения способными лишь воровать и лгать. Как же охотно люди видят зло во всем, отличном от них самих…
Вскорости раздался легкий стук, и от размышлений Софию отвлекло появление дракона, который пробрался в распахнутое окно. Он как никогда походил на мальчишку, жаждущего совершить хоть какой-нибудь подвиг для своей дамы сердца: взъерошенный, расхристанный, с тремя алыми розами в зубах (видимо, взбираться по стене, сжимая букет в руках, было слишком даже для него).
Оставалось лишь надеяться, что у дракона достало здравого смысла, чтобы удалить колючки…
София нежно улыбнулась возлюбленному и с искренней радостью приняла чудесные цветы (должно быть, выращенные в оранжерее).
Но она не сумела скрыть от внимательного взора дракона следы слез, и Шеранн тотчас легко выпытал
– Вот как? – переспросил он задумчиво, любовно поглаживая руку Софии, которая уютно устроилась в его объятиях. Дракона смешило, что она до сих пор трогательно его стеснялась, и он не упускал случая ее подразнить. – Пожалуй, я прогуляюсь к лагерю ромарэ и поразнюхаю там…
– Спасибо, – прошептала она и потянулась к нему…
В Эйвинде давно погасили свечи, и лишь два островка огня остались в огромном особняке. На кухне едва теплились угольки, терпеливо дожидаясь наступления утра, когда от них разожгут все остальные камины и печи в доме, да в покоях хозяина все еще горел свет, хотя часы давно пробили полночь.
Господин Рельский сидел за столом, уставившись на оплывающие свечи, и мысли его были безрадостными.
А ведь поначалу все складывалось наилучшим образом! Что и говорить, план был безупречен: Ярослав намеревался как можно чаще появляться в Чернов-парке (один или с Елизаветой), развлекать молодую женщину, выказывать сочувствие и всячески ей помогать. И постепенно, исподволь, подводить госпожу Чернову к мысли, что все ее нынешние беды и затруднения можно разрешить новым замужеством. Он бы мягко и деликатно намекнул Софии о своем чувстве, ухаживал за нею, как подобает джентльмену… Надо думать, по завершении срока траура она не нашла бы оснований ему отказать.
Превосходный план, безупречный и тщательно продуманный, подразумевающий плавное и неуклонное движение к вожделенной цели. Но все покатилось кувырком, стоило лишь появиться Шеранну. Дракона не волновали ни условности, ни чужие планы, он дерзостно рвался к выигрышу и шутя его получил. Раз – и в дамках…
Как можно вразумить упрямую женщину, которая намерена с головой броситься в омут? Она бежит от спокойной и обеспеченной жизни в сказку с плохим концом. Как удержать ее на краю бездны, и вправе ли он что-то предпринять?..
Господин Рельский напряженно размышлял, отбрасывая одну идею за другой, пока наконец не остановился на самой реальной.
«Цель оправдывает средства!» – проговорил он тихо, невесело усмехнулся и принялся писать…
Следующие два дня София наслаждалась невозбранным счастьем. Она позабыла обо всем, кроме дракона, и выходила из дому лишь в сад, поскольку опасалась, что знакомые заметят что-либо. Гадалка ревностно прятала свое счастье, будто сокровище, целыми днями тайком грезила и улыбалась своим мыслям…
Глядя на нее, Лея только качала головой и утирала слезы краем фартука. Лишь сейчас она стала понимать, что натворила: пленившись ярким очарованием дракона, она сама подтолкнула хозяйку к отъезду, а ведь куда разумнее было ратовать за господина Рельского! Нежная привязанность мирового судьи к гадалке до недавних пор была для нее тайной, но его отчаяние после памятного разговора с госпожой Черновой поразило и ранило верную домоправительницу…
Впрочем, сделанного не воротишь. Домовая тайком надеялась, что госпожа позовет ее с собою, хотя и опасалась, что обжить пещеру будет нелегко, учитывая сквозняки и сырость, отдаленность лавок и прочие бытовые сложности. Лея форсированно обдумывала благоустройство драконьего логова и бранилась на Стена, который с нею не разговаривал…