Любовь до гроба
Шрифт:
Дверь приоткрылась, и Лея принялась делать хозяйке знаки, требуя немедленного внимания.
– Прошу прощения, мне нужно распорядиться насчет обеда, – вынужденно сказала София, так и не пригласив дракона к столу, и стремительно вышла.
Впрочем, если бы госпожа Чернова могла предугадать, о чем пойдет разговор в ее отсутствие, несомненно, она предпочла бы сослаться на внезапное недомогание и под этим предлогом спешно выдворить гостей…
– Я хочу попросить вас об одной весьма важной для меня услуге! – доверительно склонившись к покрасневшему ушку барышни
Та смогла только кивнуть, соглашаясь абсолютно на все – податливая, будто глина в руках опытного гончара.
– Прошу вас, оставьте меня сейчас наедине с госпожой Черновой! – продолжал Шеранн проникновенно.
– Зачем? – Елизавета широко распахнула глаза.
– Обещаете, что никому не скажете? – переспросил дракон серьезно.
– Обещаю! – восторженно кивнула девушка.
– Тогда открою вам тайну: я неравнодушен к госпоже Черновой, однако мне никак не представляется возможность поговорить с нею наедине…
– И открыть свои чувства? – выдохнула барышня.
Дракон с трудом спрятал улыбку, но серьезно подтвердил, что именно таковы его намерения. Как и ромарэ, он не находил ничего предосудительного в небольшой лжи.
Елизавета взглянула на дракона с недоверием и проступающим сквозь него восторгом. Тон, взгляд, то, как держался Шеранн – явственно выдавали его самые романтические намерения, и мечтательной девице это представлялось замечательным! Оказывается, за расследованием скрывалась любовная история, дракон дал это понять со всей определенностью. Размышления об этом заставили барышню Рельскую совершенно позабыть о просьбе брата, и она охотно уступила мольбе Шеранна.
Глава 27
Ничего не подозревая о грядущем объяснении, госпожа Чернова устроила нагоняй домовым. Лея лишь молча кивала, покорно внимая выговору и пряча хитрющие глаза. Стен же, который по наущению супруги допустил столь грубый прокол, шмыгал носом, искренне каясь (что, впрочем, нисколько не гарантировало, что в дальнейшем это не повторится, поскольку он был примерным подкаблучником).
Наконец молодая женщина выдохлась и завершила тираду. Смиренно ее выслушав, домовые хором повинились и заверили, что больше так не будут (во что верилось слабо), а также что обед будет готов через час. Напоследок Лея в свое оправдание заявила, что вчера хозяйка отдала злополучный приказ не впускать Шеранна и тут же его отменила, приняв дракона и мирового судью, а после даже отправилась с ними на прогулку! Так что бедные домовые не знали, что и думать…
Как и следовало ожидать, София покинула кухню, совсем не уверенная в своей победе. Разумеется, домовая повернула дело таким образом, что во всем оказалась виновата сама госпожа Чернова.
Гадалка покачала головой и слегка улыбнулась. Пусть Стен и Лея не самые послушливые слуги и временами совершенно несносны, однако, пока она живет в Чернов-парке, они останутся здесь. При мысли об отъезде Софии сделалось грустно. Но вскоре ее печаль сменилась совсем иными чувствами.
Молодая женщина вернулась в гостиную, где обнаружила весьма довольного собою дракона, который развалился в кресле, положив ногу на ногу и снисходительно улыбаясь барышне. В
Шеранн тотчас заметил возвращение хозяйки дома, улыбнулся ей, будто обласкав огненным взглядом, и проворковал, что несказанно рад ее видеть. После того дракон принялся столь стремительно осыпать дам ворохом комплиментов, что София вовсе позабыла о своем намерении поскорее его выставить.
Он вел себя весьма мило и развлекал дам занимательной беседой, настолько в этом преуспев, что Елизавета едва не забыла об их уговоре, и Шеранну пришлось прозрачно о нем намекнуть. Зардевшись, барышня Рельская начала скомканно прощаться. Весьма туманно сославшись на срочные дела, она стремительно удалилась, пока растерянная гадалка подбирала возражения.
Внезапное бегство подруги оставило молодую женщину наедине с драконом, чего она так старалась избежать.
Бросив взгляд на Шеранна, весьма довольного таким поворотом дел, София не смогла сдержать нервную дрожь.
– Может быть, вы объясните мне, что стряслось? – обратилась она к единственному оставшемуся гостю, стараясь держаться непринужденно.
– Не понимаю, о чем вы, – мило улыбнулся дракон, с откровенным интересом наблюдая за хозяйкой дома, едва скрывающей смущение.
– Вы полагаете, я не заметила, как вы намекнули Елизавете, что пора бы и честь знать? – приподняла бровь София, принимая вызов.
– Что ж, должен признать, вы совершенно правы, – не стал спорить Шеранн, не желая тратить время на перепалку.
Не ожидая столь легкой победы, госпожа Чернова взглянула на него с удивлением.
– Вы не отрицаете, что прибегли к уловке, а то и обману, чтобы остаться со мной наедине? – переспросила она и тут же смутилась от собственной откровенности.
– Именно, – подтвердил дракон безо всякого стеснения. – Но в свое оправдание должен сказать, что не обманывал барышню Рельскую.
Молодая женщина не собиралась выпытывать подробности, решив оставить дело на его совести.
– Непонятно, зачем идти на такие уловки ради беседы тет-а-тет, – произнесла она, стараясь говорить с должной отстраненностью и спокойствием, не подозревая, что отчаянные попытки держать себя в руках, напротив, выдают смятение. – Полагаю, нам вообще не о чем разговаривать.
– Я всего лишь хотел, чтобы вы мне погадали! – обезоруживающе улыбнулся дракон, разведя руками.
Сегодня он пребывал в таком нескрываемо чудесном расположении духа, что госпожа Чернова невольно подозревала подвох и готова была ухватиться за любой предлог, чтобы скрыться.
Как бы то ни было, долг гадалки – ответить на заданные вопросы, и она не смогла отказать.
– Вы ведь уже убедились, что я не в силах ничего рассказать об убийце и дневниках Шезарра, – предприняла она последнюю попытку.
Шеранн легко отмахнулся.
– Разумеется. Меня интересует совсем иное.
– Но…
– Это очень личный вопрос, – вкрадчиво добавил дракон. – Я не могу обсуждать его в присутствии посторонних, поэтому и стремился остаться с вами наедине.
– Хорошо, – пробормотала София, опуская глаза.