Любовь, дружба, усы и прочие неприятности

Дин Татьяна

Хотя боли больше не было, но Сьюзен не испытывала никакого удовольствия.

— Ты же должен был только поцеловать меня!

Но вместо ответа Кристиан сделал несколько сильных толчков, напрягся, закрыл глаза и весь задрожал. Сьюзен всё поняла. Он закончил свое черное дело.

— Как ты можешь продолжать заниматься этим, когда я… когда мне… — огромные слезинки наполнили ее глаза и скатились по вискам.

Смотря на неё с сожалением и чувством вины, Эттвуд осторожно вышел из нее и сел рядом.

Сьюзен моментально схватилась за платье и одернула юбку,

прикрывая подолом бесстыдно обнаженные ноги. Панталоны, как символ падения, валялись на полу на самом видном месте. Всхлипывая и сгорая со стыда, Сьюзен отвернулась от Эттвуда и принялась приводить себя в порядок.

— Сьюзен, — услышала она за спиной его виноватый голос, — я не хотел сделать тебе больно, но так получилось.

Она резко повернулась к нему и с горечью воскликнула:

— Ты же обещал не причинять мне вреда! Просил довериться тебе! Но ты опорочил мою честь! Взял то, что тебе не принадлежало!

— Но Сьюзен, всё ещё можно исправить. Ты выйдешь за меня замуж и мы станем законными мужем и женой. Твоя честь ни коим образом не пострадает.

— Так вот почему ты это сделал?! Ты решил добиться моего согласия таким порочным путем?!

— Если помнишь, это ты попросила меня поцеловать тебя.

— Вот именно! Я просила только поцеловать, а не овладевать мной!

— Но я предупреждал тебя! — уже Кристиан начал выходить из себя. — Я ведь сказал, что тоже не трезв!

— Так значит это я во всём виновата?!

— Нет, я не это имел в виду, — он набрал в лёгкие побольше воздуха и заговорил более ровным голосом. — Пойми, это уже случилось. Мы познали друг друга и обратно ничего не вернешь. Если ты согласишься стать моей женой, никаких тяжелых последствий не будет. В дальнейшем мы оба сможем получать удовольствие от нашей совместной жизни. Мы подарим друг другу счастье и любовь. Та боль, которую ты испытала, больше не повторится, и будучи супругами наша близость станет еще более желанной и приятной. — Кристиан взял Сьюзен за плечи и твердо спросил. — Ты выйдешь за меня?

Она смотрела на него растерянным взглядом и не знала как поступить. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что ничего кроме страха и растерянности сейчас не испытывала. Она только что стала женщиной, но в душе осталась наивным глупым ребенком, который совершил непростительную ошибку. В душе царило сильное смятение. Кристиан ждал ответа, а она не могла выдавить из себя ни слова.

— Хочешь ты того или нет, но тебе придется принять решение, — продолжал он давить.

Давили на неё и его руки, по-прежнему сжимаемые ее словно тески.

Страх, что она попадала к Эттвуду в плен и он медленно заковывал ее в тесные кандалы, заставил Сьюзен скинуть с себя его руки и вскочить.

— Ты не можешь требовать от меня немедленного ответа!

— Могу, — спокойно сказал он и тоже поднялся. — Мы с тобой стали близки и ты не можешь это игнорировать. Ты согласна принять мое предложение?

Чувствуя себя загнанной в угол, Сьюзен замотала головой.

— Сьюзен, — сделал Кристиан к ней шаг, — одно твое слово и я немедленно иду к твоему отцу просить твоей

руки.

— Я не знаю… — только и смогла она выдавить из себя, а потом попятилась назад. Видя, насколько решительно был настроен Эттвуд, и что он продолжал наступать на нее, она не выдержала и закричала в полный голос. — Я не знаю! — а затем бросилась к двери, открыла ее и выбежала в коридор.

Довлеющая рука Эттвуда по-прежнему преследовала Сьюзен, но уже незримо. Оказавшись в своей комнате, она бросилась на кровать и разрыдалась от разрываемых грудь противоречивых чувств. Только что она познала мужчину, но вот познала ли она любовь?

Глава 23

Если ночь Сьюзен провела в слезах, то утром пришло некоторое успокоение, сравнимое с равнодушием и отрешенностью. Сначала она решила делать вид, что ничего не произошло и жить дальше как прежде, но когда после завтрака, который провела в своей комнате, пришла служанка и сообщила, что прибыл мистер Эттвуд и просит принять его, растерялась и от волнения сдавила пальцы, а затем попросила передать, что не сможет встретиться с ним по причине плохого самочувствия. И отчасти это оказалось правдой. При мысли, что ей придется столкнуться с Эттвудом лицом к лицу, Сьюзен охватил жар подобный горячке. Она снова легла на постель и, сложив руки на животе, уставилась в потолок. Спустя несколько минут служанка принесла от него записку. Сначала Сьюзен решила ее не читать, но потом всё же развернула:

«Я знаю, что заслужил твое презрение, но при этом не могу оставить всё как есть. Сьюзен, я люблю тебя и хочу сделать своей женой. Я не успокоюсь, пока ты не дашь мне ответ. Если ты отказываешься от моего предложения, я должен услышать это лично из твоих уст. Но прежде чем принять решение, хорошо подумай о последствиях. Пожалуйста, будь честна с собой. Завтра я снова приеду за ответом. Кристиан Эттвуд.»

Сьюзен порвала записку на множество мелких кусочков и подбросила ее остатки вверх. Подобно снегу, они рассыпались по кровати.

Мысленно возвращаясь к словам Кристиана, Сьюзен пыталась понять, что на самом деле испытывала к нему. Какой ответ будет честным? До этой минуты она думала лишь о том, кто из них был больше виноват в том, что произошло? Она, со своей просьбой поцеловать ее, или он, так как не смог вовремя остановиться? Или они несли одинаковую ответственность? Только вот последствия могли быть не равноценны. Если для мужчины очередная соблазненная девушка была поводом для хвастовства и гордости, то для второй стороны это оборачивалось не только потерянными честью и невинностью, но и плодом греха, зародившемуся в животе. Конечно, если Сьюзен согласится выйти замуж за Кристиана, все проблемы сразу же решатся, но её угнетало, что всё происходило не по любви, а по неизбежной необходимости. Она всё пропустила: период томных взглядов и робких прикосновений, романтических ухаживаний и волнительных признаний. Ее сразу окунули в то, что было позволено только супругам и за закрытыми дверьми. И всё это началось на том злосчастном балу, где ее хотели наказать и проучить.