Любовь и баксы

Седов Б. К.

Второй грабитель, а братки не сомневались, что эта парочка попросту ставит хату, сразу же спрятался под стол и почему-то стал говорить по-английски. А тот, который свалил Стасика, все еще лежавшего на полу, начал ловко отбиваться, тоже выкрикивая злобные заграничные слова. Однако против троих ему было не выстоять, и скоро он зашатался под градом ударов, а потом, получив от Толяна коленом по зубам, рухнул на пол и закрыл голову руками.

Стасик к этому моменту уже очухался, хотя и пролежал в нокауте нормы три, а то и четыре. Поднявшись на ноги,

он подошел к лежавшему на полу вражине и с размаху врезал ему ногой по шее. Тот завыл и снова забормотал что-то непонятное.

–  Ты чо, козел, по-русски говорить разучился?
– поинтересовался Стасик.
– Так сейчас урок литературы устроим. Хочешь?

Но поверженный грабитель стоял на своем, и Стасик опознал несколько английских слов, которые слышал в американских фильмах, главным образом - слово "fuck". Он повернулся к Боярину, который пытался вытащить из-под стола второго домушника, и спросил:

–  Слышь, Боярин, он вроде по-английски шпрехает. А ты как-то говорил, что в английской школе учился. Так что давай, переводи.

Пленников пинками загнали на диван, Стасик уселся перед ними на стул, перевернутый спинкой вперед, закурил и спросил:

–  Ну и что вы тут искали?

Боярин перевел, потом выслушал ответ и сказал:

–  Говорит, случайно зашли. Дверь была открыта и им стало интересно, как живут русские.

Дальнейшая беседа также шла через Боярина, который, как оказалось, неплохо говорил по-английски. Выяснилось, что иностранцы гуляли по улицам и площадям прекрасного города на Неве, наслаждаясь красотами северной столицы, а потом решили познакомиться с бытом гостеприимных жителей этого города и зашли в первый попавшийся дом. Позвонили в квартиру, но никто не открыл, зато сама дверь оказалась приоткрыта, и иностранцы, восхитившись тем, что здесь так свободно живут, вошли внутрь и стали знакомиться с обстановкой и культурой быта. Сами они - профессора Кливлендского университета и приехали в Россию для проведения сравнительного анализа городских культур, каковой анализ необходим для их совместной работы, которая, судя по всему, тянет на Нобелевскую премию.

Выслушав эту галиматью в убогом переводе Боярина, Стасик пристально посмотрел на него, потом внимательно изучил Дамбера, никак не походившего на профессора, разве что с кафедры телесных повреждений, и сказал:

–  Так. Понятно. Переведи ему, что таких профессоров у нас на каждой зоне раком не переставить. Пусть вешает эту лапшу своей бабушке.

Боярин перевел, и Грин, выслушав его, стал возмущенно возражать.

Стасик поморщился и сказал Толяну:

–  Слышь, дай ему раза, чтоб заткнулся.

Толян дал, и Грин откинулся на спинку дивана, держась за лицо, а Дамбер дернулся было, но, увидев "Макаров", который Стасик ловко вытащил из-за пазухи, затих.

–  Значит, так, - сказал Стасик.

Он потрогал бровь, распухшую от удара Дамбера, и повторил:

–  Значит, так. Морж, пойди, поищи по хате какой-нибудь инструмент типа паяльника или утюга. Сейчас будем дознание

проводить. А ты, Боярин, скажи им, что если будут продолжать рассказывать профессорские сказки про культуру и Большой театр, то ночевать им сегодня придется в канализационном люке. С открытыми глазами.

Довольный своей шуткой, он громко засмеялся.

Братки тоже заржали, и, когда на лицах американцев отразилось непонимание, Стасик сказал:

–  Боярин, переведи, пусть повеселятся с нами.

Боярин перевел, но шутка Стасика не понравилась незваным гостям, и Грин, прикладывая руки к груди и возводя очи к потолку, снова начал убедительную речь.

Выслушав его, Боярин поморщился и сказал:

–  Я даже переводить не буду. Опять то же самое гонит.

–  А пусть гонит, - пренебрежительно ответил Стасик и закурил.
– Вот щас Морж принесет оснастку, и начнем. Тогда заговорят по-другому.

Он повернулся в сторону кухни и крикнул:

–  Ну что, нашел что-нибудь подходящее?

–  Не, пока не нашел, - отозвался Морж, - зато бутылку конины нашел. Нести?

–  А как же!
– обрадовался Стасик.
– Обязательно!

–  Во, нашел все-таки!
– донеслось с кухни, и в комнату вошел Морж, который держал в одной руке бутылку коньяка, а в другой - электрический утюг.

–  Квартирка-то бабская, сразу видно, тут паяльниками и не пахнет, - сказал он, ставя коньяк на стол, - зато утюг - фирменный.

Он повертел утюг перед собой и прочитал:

–  "Электролюкс", понял? Это тебе не Кировский завод. Ну что, начнем?

Американцы, ничего пока не понимая, прислушивались к разговорам русских гангстеров, а в том, что это были именно гангстеры, никаких сомнений не было, и теперь с подозрением уставились на принесенный Моржом утюг. Увидев это, Морж ухмыльнулся и сказал:

–  Не понимаете? А это ничего. Сейчас поймете. Слышь, Стасик, с кого начнем?

–  А давай с этого, который помельче. Он быстрее расколется. А того - к батарее.

–  Годится, - сказал Морж и вытащил из кармана наручники.

–  Давай-ка, иди сюда, - сказал он Дамберу и сделал жест, не нуждавшийся в переводе.

Дамбер нахмурился, но встал, настороженно глядя на Стасика, который держал его на прицеле. Морж пристегнул Дамбера к батарее, и тот, чтобы не стоять согнувшись, сел на пол.

Тогда Стасик перевел ствол на Грина и сказал:

–  Ну что, красавчик, поговорим? Он повернулся к Моржу и добавил:

–  Привяжите-ка его к столу мордой вверх.

Морж кивнул, и они вместе с Толяном и Боярином быстренько привязали Грина к старинному дубовому столу тряпками, взятыми из бельевого шкафа Лины.

Грин от страха даже не сопротивлялся, и Стасик одобрительно кивнул:

–  Хороший мальчик. Боярин, задери-ка ему футболку! А ты, Толян, принеси из спальни подушку, будешь ему вдох-выдох делать.

Толян принес подушку и встал рядом с головой распятого на столе Грина.

Стасик убрал пистолет в карман и сходил на кухню за стопками.