Любовь и бесчестье
Шрифт:
— А почему вы решили почтить нас визитом? — спросил Монтгомери.
Вероника посмотрела на мужа, потом на тетю Лилли. Если бы она позволила себе подобное замечание, ее бы отчитали за дерзость. В присутствии стольких людей, готовых осудить ее за ту или иную погрешность, было чудом, что еда не скисла у нее в желудке.
Но тетя Лилли только улыбнулась Монтгомери.
— Мы не просто гости, мой дорогой мальчик. Мы ее семья. И не думаю, что нам требуется приглашение, чтобы нас приветствовали в вашем доме.
Тетя
— Но конечно, мы не предполагали, что вы будете заняты этим...
Она воздела руки к потолку, и они затрепетали, как крылья.
Ее родственники были до такой степени потрясены видом воздушного шара, что на протяжении всего обеда взирали на Монтгомери как на некое крылатое чудо, неожиданно оказавшееся в гостиной.
Вероника встала из-за стола прежде, чем тетя Лилли успела сказать что-нибудь еще.
— Конечно, вы желанные гости в Донкастер-Холле, тетя Лилли, — промямлила она, сделав нечто такое, на что никогда бы не осмелилась в Лондоне, — вышла из комнаты.
Монтгомери ожидал ее у двери столовой.
— Как они могли просто явиться сюда? — спросила она. — Неужели мне придется выслушивать их критические замечания, пока они не уедут? И когда они уедут?
— Раз они твои родные, то я даже не смею высказать догадки, — ответил ее муж. — Ты не думала спросить их?
— Она просто погладит меня по головке, скажет, чтобы я не волновалась, и отправится на кухню отдавать распоряжения слугам. Единственное, что сделало завтрак терпимым, — это что мои кузены и кузины попросили принести подносы в свои комнаты. Пять подносов, Монтгомери! Но ведь у нас не бесчисленное множество слуг. Сегодня утром пришлось задействовать всех горничных. Даже миссис Броуди пришлось носить подносы вверх и вниз по лестнице.
— Ты не предполагала, что они приедут?
— Понятия не имела об этом. Если мы ничего не предпримем, Монтгомери, они повадятся навещать нас. Будут наезжать каждые несколько месяцев и оставаться подолгу.
Выражение его лица стало зеркалом ее внутреннего смятения и ужаса.
Пожалуй, даже эмиграция в Америку была бы предпочтительнее нескончаемых визитов дяди Бертрана и его семьи.
— Можешь себе представить, что эти разговоры за обедом будут повторяться в течение двух недель?
Обед накануне получился сумбурным. Тщательно продуманное меню миссис Броуди пошло насмарку из-за неожиданного прибытия семерых гостей и их троих слуг. Они расправились с мясным, рыбным, овощным блюдами и пудингом, и при этом тетя Лилли не переставала сетовать на скудость и качество пищи, а Адам, Аманда, Элис и Энн вторили ей. Единственным, кто воздержался от критики, был Алджернон, да и то потому, что неважно себя почувствовал, и для него поспешно была приготовлена гостевая комната.
— Может быть, если я буду очень груб, — сказал Монтгомери, — они уедут раньше.
Вероника покачала головой,
— Напротив, тогда тетя Лилли сочтет своим долгом поучить тебя хорошим манерам и останется дольше.
Они переглянулись. Впервые в их семейной жизни у них оказалась одна цель и один враг.
— Ты могла бы мне помочь с воздушным шаром, — сказал он.
— Ты просишь меня об этом, потому что пожалел меня? Или потому что и в самом деле тебе нужна моя помощь?
— Я прошу тебя, потому что не знаю, как иначе избавить тебя от назойливого внимания твоей тетушки, — сказал Монтгомери, протягивая ей руку.
— Мне надо предупредить миссис Броуди, — сказала она. — Скажу, чтобы она не обращала внимания на тетю Лилли.
Монтгомери кивнул.
— Следует предупредить и Рэлстона, — добавила Вероника.
Он только улыбнулся.
— Однако миссис Броуди и Рэлстон должны просто уметь постоять за себя.
Вероника вложила руку в его ладонь и позволила ему повести себя к черной лестнице. К тому времени, когда они оказались возле арочного моста, оба уже бежали, как бегут дети из классной комнаты.
В самой верхней части моста Монтгомери обнял ее за талию и кружил до тех пор, пока юбки не завертелись вокруг ее щиколоток. Вероника рассмеялась: лукавый блеск в глазах Монтгомери и улыбка на его лице ввели ее во искушение.
Кто мог подумать, что Монтгомери способен быть лукавым и шаловливым?
Монтгомери не шутил, говоря, что даст ей работу. Он вручил ей кожаный передник и поставил возле нескольких ящиков в углу.
Том, один из мальчиков, чьей обязанностью являлось находиться при конюшне, а теперь помогать Монтгомери, сейчас был приставлен к ней.
Том был молодым и застенчивым, что Вероника выяснила сразу, как только улыбнулась ему. Он вспыхнул, опустил голову и пробормотал что-то невнятное, чего она не смогла расслышать. Вместо того чтобы переспрашивать мальчика, Вероника проявила к нему сострадание и отвела глаза.
— Что конкретно я должна делать, Монтгомери?
Вероника оглянулась через плечо на мужа и увидела, что он снял сюртук и закатал рукава рубашки. До сих пор она не замечала, насколько развиты мышцы на его руках. Хотя даже полностью одетый Монтгомери представлял собой впечатляющее зрелище.
Их взгляды замкнулись друг на друге, и Вероника покраснела.
— Я ищу лопасти вентилятора, — ответил он. — Мне казалось, я их распаковал, но теперь никак не найду. Думаю, сейчас самое время распаковать все.
Он указал жестом на шесть ящиков, и Вероника кивнула.
Том использовал железный инструмент странной формы, чтобы поднять крышку первого. К тому времени, когда дело дошло до третьего, Вероника уже стояла по щиколотку в стружках и время от времени чихала, стараясь делать это как можно изящнее, как и подобает леди.