Любовь и доктор Форрест
Шрифт:
– И чем она тогда занялась?
– Отравляла жизнь мне с апреля по ноябрь! К счастью в том году снег выпал рано, и как только ее друзья снова заявились сюда, она встретила их в наилучшей форме и во всеоружии. Но только когда в тот раз они уехали, она уехала отсюда вместе с ними - и за целый год, до наступления следующего зимнего сезона, так здесь ни разу и не появлялась.
– Он стоял, потупив взгляд, разглядывая снег у себя под ногами.
– И когда она в конце концов соизволила снова объявиться в этих местах, до тут же дала мне недвусмысленно понять, что весной она опять уедет.
У Лесли перехватило дыхание,
– И что вы тогда сделали?
– Не согласился. Я был не готов иметь приходящую жену, и, разумеется, сказал ей об этом. И тогда она покинула меня навсегда. После того, как это случилось, я забросил все остальное, и посвятил всего себя клинике. Мне очень не хотелось и во второй раз допустить ту же самую ошибку, и самым верным средством для того, чтобы ее избежать, было избегать женщин. Вот почему я так негодовал, когда приехали вы!
– тут он едва заметно улыбнулся.
– Так что теперь вы видите, что Марта Робертс здесь непричем. Просто в каждой молодой женщине я видел Дебору; и это как будто напоминало мне о том, что у меня нет дома, нет детей, нет даже путевой жены!
– Но почему вы не женитесь еще раз? Даже если... даже если вы больше никогда в жизни сможете по любить так сильно, как вы любили свою жену, но может быть просто вы не будете чувствовать себя таким одиноким?
Редвуд ничего не сказал, и по выражению его лица Лесли поняла, что он раздумывает над ее вопросом.
Ужаснувшись тому, что тут она, видимо, перегнула палку, стараясь заглянуть ему поглуюже в душу, она быстро проговорила:
– Пожалуйста, ничего не говорите. Я не имела права спрашивать вас об этом.
– А почему бы и нет? При данных обстоятельствах ваш вопрос вполне закономерен. Я просто думал над тем, как бы получше ответить на него.
– Он немного помолчал.
– Вся трудность в том, что мое объяснение - которое до сих пор я считал наиболее логичным - больше мне таковым не кажется.
Не вполне понимая, что именно имеет в виду Рэдвуд, Лесли продолжала озадаченно глядеть на него, и, почувствовав это, он покорно вздохнул.
– Брак - это нечто большее, чем просто обоюдное желание двоих людей жить вместе. Он также включает в себя множество других вещей - того, что человеку бывает трудно даже просто осознать сразу. После того, как я решительно не согласился с теми дурацкими идеями, соответствовавшими представлениям моей жены о нашей последующей семейной жизни, ко мне приехал сам сэр Лайонель - ее отец. Он полностью разделял мои взгляды и фактически был согласен с моей точкой зрения, но Дебора была его дочерью, и больше всего его одолевали страхи касательно того, что станется в дальнейшем с ней, если я подам на развод.
– Какие такие страхи?
– допытывалась Лесли.
– О том, чем Дебора станет заниматься, если я предоставлю ей полную свободу выбора. Она тупа и упряма, - равнодушно продолжал он, - и к тому же совершенно не умеет разбираться в людях. Ее привлекает мужское общество. Сложите воедино все эти факты, и вам станет ясно, почему сэр Лайонель так опасался за нее.
– Но судя по тому, что замуж-то она вышла именно за вас, что-то не похоже на то, что она так уже совсем не разбирается в людях!
– не сдержавшись, выпалила Лесли.
– Она вышла за меня замуж, потому
– А избалованные молодые девушки не любят довольствоваться малым, они хотят всего и сразу. К тому же сэр Лайонель был убежден, что нам с Деборой все-таки еще помиримся. Он был уверен, что если я не дам ей развода, она снова вернется ко мне. Я со своей стороны постарался доказать ему, что наш брак уже не сохранить - что от этого все равно не будет никакого прока - но он отказался верить в это. Он попросил меня не разводиться с ней так долго, как это только окажется возможным... говорил еще, что единственный стабильный фактов в ее жизни это я и что я не должен бросать ее.
– И вы согласились?
– Да. Я сказал, что не стану брать развода по крайней мере до тех пор, пока по-настоящему не полюблю другую женщину.
– Сказав это, Филип Редвуд взглянул на Лесли.
– Вы считаете, что я тогда был не прав? Не бойтесь сказать мне об этом.
– Я не думаю, что кто бы то ни было наделен правом распоряжаться судьбой другого человека. Или вторгаться в чужую личную жизнь. И если только человеком в данном случае не движут религиозные причины, то препятствовать чьему-либо разводу просто подло.
– Я так не считаю. Уйдя от меня, она в первый же год дважды просила о разводе. Первый раз она собралась выйти замуж за американца из Техаса, у которого до нее уже было четыре жены, а второй раз у нее в женихах ходил двадцатилетний мальчик. В прошлом году она тоже собиралась замуж за какого-то плясуна-балеруна, но только он нашел себе еще кого-то и скрылся с новой пассией в неизвестном направлении, прежде, чем я успел вынести свое решение!
– Я понимаю, что вы имеете в виду, - сухо проговорила Лесли, - но все же я не уверена, что у кого бы то ни было есть право единолично решать будущее другого человека.
– Вот это-то я теперь и сам начинаю понимать, - сказал он.
– У меня не было права препятствовать Деборе выходить замуж за на ее собственное усмотрение, за кого ей заблагорассудится - даже если она и ушла бы от них сразу же после церемонии!
– Так в чем тогда ваша проблема?
– Меня мучает советь, - и заметив, как Лесли озадачена его словами, он горько усмехнулся.
– Не думайте, я изменил свое мнение, вовсе не потому что якобы признал его ошибочным. Я его изменил, потому что меня это вполне устраивает. Я тоже хочу быть свободным человеком.
– Он сделал шаг вперед, ее навстречу, и при лунном свете его фигура казалась еще более темной и высокой.
– Черт возьми, что же это получается, доктор Лесли Форрест? Зачем вы появились здесь и положили конец моим иллюзиям?
Дрожа от неведомого чувства, анализировать которое она даже и не пыталась, Лесли попятилась назад.
– Но почему? Что я такого сделала?
– А потому что вы заставили меня верить в то, что любить хоть кого-нибудь - даже если постоянно ссориться при этом - в сто раз лучше, чем вообще никого не любить. И стоило мне только осознать это, как я снова стал нормальным, живым человеком. Я понял, что согласился поступить так, как предложил мне сиэр Лайонель, только потому что пытался любыми путями избежать скандала, который наверняка последовал бы за разводом - я не хотел того, чтобы мое имя затаскали бы по газетным полосам. Вот почему я так строго судил ее поступки.