Любовь и другие иностранные слова
Шрифт:
– О'кей. Он должен быть старше меня. И выше. Хорошо, если он будет привлекательным, но не настолько, чтобы осознавать это. И таким умным, чтобы мне хотелось просто сидеть и слушать, как он говорит.
– О чем?
– О чем угодно! Только интересном. Чтобы мы могли разговаривать дни напролет. А еще чтобы нам было хорошо молчать вместе. – Я хочу добавить, что он должен ценить вдумчивое молчание и сам уметь молчать, когда необходимо. Хочу добавить, но не добавляю.
– А еще он должен играть на каком-нибудь инструменте. Лучше всего, если на гитаре или клавишных. Деревянные
– Серьезно, Джози? Волынка?
– Ну, он должен уметь что-то такое, чего не умею я, но при этом это не должно меня раздражать. Чтобы у меня сохранялся к нему интерес.
– Например, он должен уметь пройти пять шагов и не грохнуться на землю? – встревает Стью.
– Ага, вроде того, – соглашаюсь я и выдавливаю из себя улыбку.
– Хватит слушать, – приказывает ему Софи. – Просто веди машину.
– Ты ведь понимаешь, что я и так ее веду.
– Помолчи, – говорит она ему и спрашивает у меня: – Что еще?
О, много всего. Очень много.
Он не должен уговаривать меня есть серую, скользкую или желеобразную еду, он не должен ерошить мне волосы. У него бы и не получилось: я каждый день собираю их в аккуратный хвост, но бывают же моменты… душ, сушка феном… и тогда их вполне можно взъерошить. Я бы предпочла, чтобы он вообще не трогал мою голову или трогал только с моего согласия, которое он будет получать в честь особых случаев, например Дня посадки деревьев. Бедный, недооцененный праздник, но, с другой стороны, он никогда не выпадает на мой день рождения.
У него не будет коросты в уголках глаз или губ. Он будет спортивным, но его интерес к играм не перерастет в одержимость. Он будет понимать разницу между
• совпадением и иронией,
• умом и одаренностью,
• клещами и действительно интересными темами для разговора.
Он будет согласен с тем, что Деннис ДеЯнг – величайший музыкальный гений нашего времени, и мы повесим его портрет в прихожей нашего первого совместного жилища. Он никогда не будет критиковать мамино кулинарное искусство и дом моих родителей. Он идеально впишется в нашу семью. И в его имя можно будет легко вставить немое «п».
Он будет Ппотрясающим.
Но ничего этого я Софи не говорю. Я просто спрашиваю ее, что еще она хочет узнать.
– А из школы тебе кто-нибудь нравится?
– Да нет.
– Даже Стефан?
– Бал в начале года, – напоминаю я ей.
– А, ага, – отвечает Софи, угодливо улыбаясь.
Стью подгоняет машину к школе, и Софи берет свой рюкзак.
– Тогда днем отыщи меня, и я скажу, что мне удалось выяснить, – Софи имеет в виду свою новую миссию. Стью наблюдает за мной через зеркало заднего вида. Рот его приоткрыт и застыл в полуулыбке, которая вот-вот перейдет в смех. Я откидываюсь на сиденье и всю оставшуюся дорогу до Кэп еду в этой позе. Мне не терпится встретить свою любовь, но оптимизма я особого не испытываю.
Кэп – это сокращение «университет Кэпитал». В этом небольшом учебном заведении из красного кирпича преподают гуманитарные науки. От школы Бексли до зеленой лужайки перед университетом миля пути, а от моего дома –
В школе мы учимся частично по университетской программе, несколько видоизмененной. Обычно так занимаются ученики выпускного класса, но нас приняли в десятом.
В прошлом году мы должны были окончить школу, но папа от нашего имени отказался от такой возможности. Он занимается разработкой учебных программ для одаренных подростков и следит, чтобы такие программы также отвечали психологическим и социальным потребностям ребенка. Он настоял, чтобы мы посещали помимо университета еще и школу, ибо лишь там мы можем получить общение, соответствующее нашему возрасту.
Для него мы – пара котят в коробке, которым надо еще многому научиться, прежде чем мы сможем встретиться с реальностью. Если социализация пройдет плохо, то, как опасается папа, мы вырастем капризными чудаками, которые будут писать в цветочные горшки и шипеть на людей, которые просто хотят нас погладить.
Чтобы я не одичала, мне не разрешили уезжать в колледж до восемнадцати – к тому времени я уже буду старшекурсницей в Кэпе. Похоже, я сначала окончу университет, а потом уеду сдавать выпускные экзамены в школе. Если раньше папа не застукает меня за мочеиспусканием в горшок одного из маминых нефролеписов. Может, однажды я так и поступлю, просто чтобы заснять папино лицо на камеру.
– Так что там с этим Джоффом? – спрашивает Стью, когда мы выходим из машины.
Я открываю зонтик еще до того, как распахнуть дверь машины, ведь дождь и очки – две вещи несовместные.
– Кейт собирается за него замуж.
– Да что ты говоришь!
– То и говорю. Это такая фаза. Фаза помолвки.
Мы припарковались за пару кварталов от университетской территории, потому что Стью решил не раскошеливаться на студенческое парковочное место. В хорошую погоду мы оставляем машину у школы и идем пешком.
– Но скоро она придет в себя и отменит свадьбу, – добавляю я. – А еще я не запомнила, как он выглядит, но уж точно не великолепно.
– Ты не помнишь, как он выглядит?
– Ну, сейчас я не доверяю своей памяти на его счет. Я помню, что он говорил, и ни одно из его слов мне не понравилось, поэтому теперь, вспоминая о нем, я сразу думаю, что он мне не нравится, и это искажает его образ в моем сознании. Мне надо как-то вспомнить его, отстранившись от эмоций, но это непросто.
– То есть, может, он и ничего на вид?
– Нет. Мне просто надо помнить, что уровень его отвратительности отличается от уровня его скучности.
– Сообщи, когда научишься.
– И он сделал вот так, – я рисую в воздухе кавычки. – Когда говорил обо мне.
Стью едва заметно улыбается.
– И щелкал на меня пальцами. Раскритиковал тесты на IQ, а потом спросил, сколько я набрала. Ужасный грубиян.
– Необязательно, – отвечает Стью. Мы подходим к углу Дрексел и Мейн, как раз напротив университетской территории. Именно тут начинается богатый район Бексли: бутики, крутые рестораны, кофейни и кондоминиумы. – Зная тебя и твоего папу, могу предположить, как вообще речь зашла об этих тестах.