Любовь и Хоккей

Джей Монти

Он был произведением искусства, оживленным солнцем, а я была просто зрителем, которому посчастливилось стать свидетелем этого.

Мои ноги начинают неторопливую прогулку в его направлении, прежде чем это превращается в устойчивый бег. Когда я подхожу достаточно близко, бросаюсь на него всем телом, и он ловко ловит меня. Мы чувствуем себя как два кусочка головоломки, которые целую вечность искали друг друга. Чтобы этот момент наступил. Мои руки сомкнуты вокруг его шеи, мои ноги обвиты вокруг его талии, в то время как его руки прижимают меня к его телу. Моя голова

уткнулась в его плечо, вдыхая его запах.

Он пахнет солнечным светом.

— Я тоже скучал по тебе, моя девочка Вэлли.

Ветер гулял по всей машине, звуки музыки доносились из моих динамиков. Я оглянулся на пассажирское сиденье, увидев единственного человека, от которого у меня захватывает дух.

Мне никогда в жизни не было так страшно смотреть на кого-либо. Я знаю, что если дам ей шанс, она станет той женщиной, без которой я не смогу жить. Черт возьми, она уже была ей. Единственное, что я пообещал себе, что никогда не сделаю. Полагаться на кого-то в поисках счастья, доверять кому-то то, что я чувствую.

Она прислоняется спиной к пассажирской двери, ее ноги перекинуты через консоль, а ступни покоятся у меня на коленях. Время от времени она высовывает голову из окна, чтобы ее волосы развевались на ветру. Ее ноги двигаются в такт музыке, а улыбки, которая сияет на ее лице, достаточно, чтобы заставить меня возить ее по городу часами напролет.

Мой желудок представляет собой смесь беспокойства и удовлетворения. Я чувствую, как моя рука сжимает руль немного крепче. Что было хуже? Бросить Валор и больше никогда с ней не разговаривать? Или позволять себе влюбляться в нее до тех пор, пока я не смогу найти выход?

Все это похоже на обоюдоострый меч. Мой самый большой страх - потерять единственного человека, который заставляет мое сердце биться быстрее. Я никогда не хотел быть таким, как мой отец. Я никогда не хотел доверять кому-то свое сердце только для того, чтобы он ушел и забрал с собой частичку меня.

Я чувствую, как ее тело движется к заднему сиденью, хватая еще один кусок пиццы, которую я взял перед тем, как забрать ее с тренировки. Пепперони с сыром, дополнительные пепперони. С ней это никогда не меняется. На самом деле я не слишком много планировал на сегодня. Я просто знал, что она становится беспокойной в моей квартире. Я знал, что отказ от выхода на публику негативно сказывается на ней.

Я был готов рассказать Джей-Джею уже несколько дней. Я устал от того, что Валор уезжала, проведя со мной всего один день. Я хотел, чтобы она была в моей постели все выходные, а не только через день. Я хотел, чтобы она все время была рядом со мной.

Я уступил ей. Это был конец игры. Как только я оказался внутри Валор, я никогда не хотел быть внутри кого-то другого. Я трахал ее везде, где только мог - в душе, на кухне, на балконе, на полу. Черт, я не могу вспомнить, когда мы в последний раз занимались

сексом в моей гребаной постели. Мои руки всегда были на ней.

Я хотел, чтобы она всегда была рядом со мной. Она сделала мою жизнь немного ярче.

Единственный способ, которым я мог объяснить, каково это быть с Валор, - это спать на моем правом плече. Вэлли спит на правом боку, не имеет значения, в какой позе она засыпает, она всегда оказывается на правом боку.

Я ненавидел обниматься. Я был не из тех парней, которые обнимают девушек, пока они не засыпают. К черту все это. После того, как я переспал с цыпочкой, я хотел уйти. Это одна из причин, по которой я никогда не приводил их к себе, чтобы она не оставалась на ночь. Мы трахнулись, и я ушел. Вот и все.

Но после того, как пот наших с Валор сексуальных похождений высох, все, чего я хотел, это чувствовать ее тепло, прижатое ко мне, когда мы засыпали. Закрыть глаза, ощущая, как запах ее лавандового шампуня наполняет мои ноздри. Она как персональный ароматизатор.

Поэтому, поскольку я хочу, чтобы она была рядом со мной, мне приходится спать на правом плече. У меня травма в этом месте, и иногда это чертовски больно. Но я бы предпочел просыпаться с адской болью и почти не спать, чем не прикасаться к ней.

Присутствие в моей квартире оживило ее. Музыка всегда была громкой, и она всегда звучала из восьмидесятых, но это была она. Куда бы она ни пошла, все, к чему она прикасалась, усиливалось. Ходила по моему пространству, как будто оно принадлежало ей, и, если честно, так оно и было. В те ночи, когда ее не было со мной, это казалось немного более тусклым. Она была светом в моем доме, в моей жизни.

Я знал, что, рассказав об этом ее отцу, она сможет полностью отдаться мне. Она останется на выходные, и не только на несколько дней. Меня беспокоило не то, что я рассказывал о ней всему миру. Черт возьми, я хотел заявить права на свою территорию. Я ненавидел, как парни пялились на нее. Валор не обращала внимания на то, насколько горячей, блядь, она была.

Это ничего не говорило младшему. Я был готов к тому, что получу от него взбучку по. Я сдерживался не из-за ее отца. Я сдерживался из-за самого себя.

Я смотрю, как она откусывает первые несколько кусочков жирного ломтика, радостно напевая под звуки музыки.

— Ты все еще самый грязный едок, которого я когда-либо встречал, - комментирую я, переводя взгляд на нее, а затем снова на дорогу.

Она поднимает ногу, а затем опускает ее на мое бедро, грубо вдавливая пятку в мои мышцы.

— Я не такая!
– кричит она, все еще держа еду во рту. Я давлюсь смехом, протягивая к ней свободную руку. Смотрю на нее, провожу большим пальцем по ее подбородку. Я собираю излишки соуса большим пальцем, прежде чем поднести его ко рту. Облизываю томатную пасту, на моих губах появляется ухмылка.

Краем глаза я вижу, как она краснеет, заставляя меня улыбнуться. Это крутая девчонка на льду? Да, она тает, как только оказывается в моих объятиях.

— Как скажешь, - ворчит она, с важным видом доедая кусок пиццы.