Любовь и нежность
Шрифт:
Чериш не могла сдержать разочарования и смотрела ему в затылок. Теперь она хотела остаться с этим человеком. Остаться с ним навсегда.
Слоун выпрямился, держа в руках ее шаль, которой стал укутывать девушку.
— Кто приходил? Этого человека ты определенно знаешь. — Чериш старалась говорить спокойно.
В ответ Слоун улыбнулся той чудесной редкой улыбкой, от которой сердце Чериш билось быстрее.
— Пойдем. Ты увидишь необыкновенного человека.
Браун устремился вперед, выбежал на поляну и, весело помахивая хвостом, направился
— Как дела, Браун? — Он все дул на пламя, не оборачиваясь к псу.
Потом осторожно подсыпал еще сучков и листьев и все уговаривал костер разгореться. Когда старания увенчались успехом, он добавил дрова и поднялся.
— Да, пока ты, браток, разгоришься, можно и с ума сойти. Каких трудов стоит, а вещь незаменимая. — Он отступил и погрозил костру, словно живому существу.
— И ты, Пьер, надеешься уговорить костер?
— О да, мой друг, Пьер говорит с деревьями, с небом, с водою. — В его темной бороде сверкала проседь.
Чериш поначалу пряталась у Слоуна за спиной, а потом, чувствуя дружелюбие незнакомца, отважилась показаться. Гость оказался невысокого роста, но широк в плечах и крепок в кости. Если бы ее отец так же твердо стоял на этой земле, то спасся бы. Темные волосы кольцами падали на лоб. Борода была такой же кудрявой. Он так же внимательно разглядывал Чериш, как и она его.
— О Боже, Слоун! Где ты нашел этого ангела?
Взгляд его темных глаз был вызывающим. Чериш чувствовала себя неловко, еще не зная почему; незнакомец смотрел на нее так, будто Слоуна рядом не существовало, как будто пытался впитать ее запах, запомнить звук ее шагов, ощупать взглядом. Девушка вдруг застеснялась, и краска ударила ей в лицо. Она подвинулась ближе к Слоуну.
— Это Чериш Райли, — Слоун улыбнулся одной из своих редких улыбок, — а это, Чериш, — его глаза стали еще светлее, — дикарь, что глядит на тебя, будто никогда не видел женщин, Пьер Ласаль.
— Ах… мадемуазель, — голос Пьера благоговейно понизился, он стянул с головы меховую шапку и отвесил низкий поклон. — Мадемуазель, простите бедного Пьера, ибо ваша красота заставляет любого мужчину преклонить колени. Мои глаза бесконечно наслаждаются сим зрелищем и не могут оторваться, ибо красота ваша порождает воображение. — Он глубоко вздохнул.
Вконец оробевшая Чериш быстро пробормотала:
— Спасибо. — На губах ее проскользнула неуверенная улыбка.
Слоун опустил свою ношу на землю и присоединился к Пьеру.
— Пьер решил любезно поделиться с нами своим утренним уловом.
Пьер снова надел шапку, сдвинув ее набок, затем весело и бодро направился к ручью.
— Не обращай внимания на его взгляды.
— Слоун воспользовался моментом и решил предупредить Чериш. — Как и все французы, он любит все прекрасное.
Щеки девушки стали пунцовыми. Значит, ее спутник тоже считает ее красивой.
— Если хочешь, пойди прогуляйся в лесу поблизости. Браун
Она кивнула. Удивительно, она не боялась чащи теперь, когда была вместе со Слоуном и Брауном, все страхи куда-то подевались.
Совершив свой утренний туалет, Чериш присоединилась к остальной компании. Пьер приготовил на завтрак копченую рыбу и испек лепешки. Во время трапезы Пьер посвятил Чериш и Слоуна в подробности своих расчетов с Моутом и Сэтчем. Оказывается, он шел по их следам.
— Да, в них будто сам дьявол вселился. Они искали добычу, ускользнувшую от них.
— Пьер пожимал плечами и улыбался Слоуну:
— Так искали, что стали браниться и драться. Да, ну и зрелище, скажу я вам! Хорошенько отдубасили друг друга. Но Пьер раскусил орешек; а? — Он хлопнул себя по ноге и лукаво посмотрел на Чериш. — Дрались, как собаки за кость. Из-за красавицы, не так ли?
Чериш снова покраснела и подняла глаза на Слоуна. Он ласково улыбнулся и, помня о том, как неохотно девушка поведала о своей жизни, рассказал ее историю сам, закончив на том моменте, когда состоялся торг между Бергессом и Моутом с Сэтчем, как только стало ясно, что брат Чериш из разведки не вернется. Слоун также описал, как бесстрашно она шла ночью одна по лесу и как они с Брауном, заслышав шаги, ждали ее у источника.
— Нет ничего удивительного, что они будто с цепи сорвались. Они ведь потеряли такое сокровище. — Пьер послал Чериш воздушный поцелуй. — Упустив такую жемчужину, я тоже сошел бы с ума.
Слоун поглядел на красное, как мак, личико и перевел глаза на Пьера, пустившегося было расхваливать прелести Чериш.
— Пьер, — сказал наконец Слоун, — не вгоняй девушку в краску.
— Ах, простите, мадемуазель. — Пьер сорвал с головы шапку и прижал ее к груди.
Видя, что он готов заплакать, Чериш забыла о своем смущении и подарила Пьеру нежнейшую улыбку.
— Мне приятно, сэр, что вы находите меня хорошенькой.
— Хорошенькой! Мой бог, ваша красота затмит всех ангелов на небе.
— Ладно, Пьер, ты меня до конца дослушаешь?
— О, конечно! — Пьер надел шапку и весь обратился в слух.
— Я проследил за Моутом и Сэтчем, пока Чериш спала, — признался Слоун. — Мне не нравилось, что они могут бродить вокруг да около, ожидая следующей возможности схватить Чериш. Кажется, Моуту особенно не хотелось без боя уступать девушку.
Белые зубы француза сверкнули в широкой улыбке:
— Да какой же нормальный мужик подобру-поздорову расстанется с таким подарком судьбы, мой друг!
— Я не должен был их упустить. Не знаю, но, возможно, они рассчитывали напасть на нас, когда мы уснем. Когда эти охотнички стали укладываться на ночлег, я дождался, пока они захрапят, и утащил их мешки со шкурами, чтобы как-то отвлечь ненадолго.
Пьер разразился хохотом:
— Как-то отвлечь? Ненадолго? Такие тупицы их до весны искать будут. Они же убьют друг друга, прежде чем догадаются взглянуть на вершину дерева.