Любовь и нежность
Шрифт:
— Мэм, — прошептала несчастная, — вы не должны предлагать мне еду, я ее служанка. Она… разозлится!
— Не беспокойся. Она все поймет, если узнает, что я настаивала.
Девушка понурила голову:
— Нет, мэм, не поймет.
— Да ты съешь все быстрее, чем она проснется.
Девушка все-таки взяла еду и стала жадно поглощать ее.
Мужчины уже поднялись, собираясь отправиться на судно за вещами Пьера, женщины и девушки.
Джуси протянул Чериш спящую девочку.
— Я ее успокоил.
— Ужин будет готов через пару часов. Постарайся подобреть и проголодаться, — сказала Чериш с улыбкой.
— Пусть твоя милая рыжая головка не болит об этом, — ответил ей в тон Джуси.
— Уж я не упущу момент и отхвачу свой кусок пирога.
— Благодарим вас, мадам, — сказал старик и подтолкнул мальчика в бок локтем. Чериш не расслышала почти ничего, но была уверена, что мальчик шепотом тоже поблагодарил ее.
Уходившие хлопали дверью, обдавая девушку холодным воздухом. Снег все шел и успел уже завалить недавно протоптанные дорожки.
Слоун уложил Ору Делл в ее кроватку, потом подбросил дров в очаг, горевший в спальне, чтобы в комнате было тепло.
Чериш терялась в догадках. Она заметила, что Слоун сжал губы и посуровел, когда проходил мимо нее к кровати Пьера.
Он поднял ему веки и понял, что раненый все еще без сознания, проверил, теплые ли у него ноги, и осмотрел рану: идет ли еще кровь. Убедившись, что помог Пьеру всем, чем мог, Слоун взял Чериш за руку и увел ее в спальню.
Он ходил взад-вперед по комнате, временами останавливаясь и глядя ей в глаза. Она отвернулась, но Слоун успел заметить в ее взгляде беспокойство. Жестко взяв Чериш за плечи, он развернул ее, чтобы видеть лицо.
— Ну, и как ты думаешь, кто эта женщина?
— Боюсь, как бы это не оказалась…
— Это Ада и есть, — выдавил он мучительно. — Теперь встает вопрос, что я должен с ней делать.
Его нервозность только увеличивала беспокойство Чериш. Здесь было что-то большее, чем просто намерение избавиться от своей невестки.
— Я только могу сказать ей, чтобы убиралась! — выругался он.
Сбитая с толку, Чериш стала запинаться:
— Я не вижу тут ничего странного. Не хочешь… ее видеть… ну и скажи ей прямо.
— Разве ты не понимаешь?! Если я ее выгоню, она утащит с собой и малышку. — На его лице читалась тревога.
Чериш сразу стало ясно положение вещей. Сердце учащенно забилось, и будто яркая вспышка озарила сознание.
— Нет! Она не имеет права! Ведь она сбежала и оставила ее тебе. Ада не сможет отнять у тебя девочку! Послушай меня, Слоун. — Чериш схватила его за руку. — Я ни за что не отдам ей Ору Делл.
— Она имеет право, — обреченно сказал Слоун. — Она может вызвать сюда солдат, забрать девочку и отдать на воспитание
Это не укладывается в голове. Чериш затрепетала от гнева и с яростью выкрикнула:
— Ада играет с огнем… если пытается отнять у меня девочку! — Девушка удивилась себе. Она всегда умела держать себя в руках. Потом гнев прошел, и ей захотелось плакать. — Не отдавай ей Ору Делл, Слоун, пожалуйста.
— Милая, славная, — он погладил ее по щеке и вытер набежавшие слезы. — Я не буду спешить, чтобы не наделать глупостей. Мне так хочется, чтобы Ора Делл осталась с нами. Но я хочу, чтобы ты знала истинное положение вещей. — Он показал ей на двоих в соседней комнате: — Я беспокоюсь за Пьера. Боюсь, он потерял слишком много крови. А эта бедняжка все сидит возле него. Удивляюсь, как он в нее влюбился. Они вряд ли будут хорошей парой.
— Но она тоже любит его.
— Я знаю. Только удивляюсь, что же он сейчас к ней чувствует. Ада просто закабалила бедняжку. Положение у них тяжелое.
Они вернулись в другую комнату. Чериш стала готовить ужин, а Слоун уселся около Пьера.
— Пойди, помоги Чериш, — сказал он девушке ласково. Та встала, все еще глядя на безжизненное лицо Пьера.
— Он так плох.
— Просто потерял много крови, но он здоров как бык. Одна-две недели — и все будет в порядке. Вот увидишь. — Слоун старался говорить как можно увереннее: его тронули беспомощность и печаль этого юного существа. Девушка напоминала ему загнанное животное. — Я посижу с ним; как только он откроет глаза, я позову тебя.
Девушка нерешительно подошла к Чериш. Она была немного выше, но очень худая. Густые каштановые волосы ниспадали крупными волнами. Чериш подумала, что, если бы не усталость и измождение, ее вполне можно было назвать привлекательной. Отдых и хорошее питание — вот что ей нужно. Но больше всего привлекали внимание глаза — два озера, вобравшие в свою глубину всю скорбь лица.
Платье на ней было вылинявшее и потрепанное, но аккуратная штопка продлила его жизнь. Обувь была такой изношенной, что разваливалась на части. Чериш корила себя за то, что не заставила гостью переобуться. Она прошла в спальню и вернулась с парой мокасин.
Улыбаясь, Чериш протянула их девушке.
— Пьер собирался сшить мне башмаки, — сказала та. — Он называл их мокасины.
— А вот эти сделал мне Слоун. Они, может быть, не очень изящны, зато теплые и удобные. — Чериш расстелила на столе скатерть и сняла с полки оловянную посуду. Девушка решила помочь ей и, вымыв руки, робко спросила:
— Чем я могу помочь, мэм?
— Прежде всего, перестань называть меня мэм, — Чериш улыбнулась. — Зови меня просто Чериш.