Любовь и расчет
Шрифт:
Кейт нахмурилась, очевидно, не удовлетворенная ответом, и вновь сосредоточила внимание, на зоне ниже пояса.
— Не волнуйся, большой или маленький, он не войдет в тебя, если помнишь. — На самом деле он питал некоторые надежды, делавшие это утверждение не совсем искренним, но сейчас не стоило обременять ее подобными мыслями. Сначала он должен кое-что сделать, чтобы прошла скованность и она стала более сговорчивой. Привстав на локте, Ник приподнял подушки. — Давай мы тебя посадим, прежде чем я продолжу.
Глаза Кейт расширились, но она позволила ему
— Продолжить что? Что ты собираешься делать?
— Боготворить тебя. — Ник завис над ней, расставив по бокам руки и положив ноги между ее колен. — Как муж первой женщины боготворил ее.
— И как это?
От шока, стыда или от сладострастия ее голос понизился до шепота.
— Меня в ту пору с ними не было, так что я могу лишь догадываться. — Ник поцеловал ее, скользнув языком по линии ее губ. — Но уверен, что без запретного плода не обошлось.
Глава 17
Кейт хотела сказать ему, когда он припал к ее груди и втянул в рот сосок, каким неподходящим показался ей выбранный им образ. Ее грудь была не запретным плодом, а скорее плодом, созревшим специально для него, и только для него. Ее соски затвердели с того момента, как он не позволил ей снять перчатки и увлек в этот поцелуй, что служило доказательством ее сильного желания, желания, чтобы он проделал с ней все то, что делал сейчас.
Возможно, она бы сказала ему обо всем этом, если бы сохранила способность произносить слова.
Кейт смотрела на него, обняв одной рукой затылок и второй — широкое плечо. Это походило на какое-то извращение, но, возможно, он хотел таким образом подогреть ее. Что ж, если ему нравится, что на него смотрят, она доставит ему такое удовольствие. Раз он старался сделать ей хорошо, то и она попытается отвечать ему тем же. Даже если у них ничего не получится, он по крайней мере узнает, как сильно она его хочет.
Ник переключил внимание на ее другую грудь, и все мысли Кейт снова спутались. От желания вытянуться горизонтально и ощутить его сверху ее тело изнывало, не находя покоя. Два дня назад, когда он лег сверху, то давление на потаенное место вкупе с нарастающим жгучим блаженством заставило ее взлететь к вершине экстаза. Неужели он сегодня этого не сделает? Или обнаженной мужской плоти было слишком рискованно находиться рядом с нагой женской плотью? Кейт снова выгнула спину, впившись пальцами в его плечо.
Ник оторвался от ее груди и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза. Теперь она могла заговорить с ним; спросить, не повторит ли он то, что делал с ней в прошлый раз, если они примут меры предосторожности, и, если надо, подложат между собой простыню. Но что-то в его глазах остановило ее еще до того, как эта мысль оформилась в слова. Ник опустил голову и снова поцеловал ее, на этот раз в ложбинку между округлостями груди, где чувствительность была не такой высокой, и начал опускаться к пупку.
Догадавшись о его намерениях, Кейт обомлела, не в состоянии сделать ни единого вдоха. Не имея смелости следить за его продвижением, она закрыла глаза,
Кейт вскрикнула, с шумом наполнив легкие воздухом, и зажала рот обеими руками, испугавшись, что звук разнесся по двум этажам. Острота ощущений пронзила ее тело подобно молнии и подобно молнии опустошила. Она вздрогнула, как будто в нее и вправду ударила молния, и вцепилась рукой в изголовье кровати. Экстаз нарастал с нарастающей скоростью, превосходя ее предыдущий опыт на диване и не щадя ни ее чувств, ни внешнего благообразия.
Внезапно все кончилось. Он оторвал от нее рот, лишив изысканных ласк языка. Пока Кейт, закипая от ярости, пыталась разлепить веки, он переместился вверх и оседлал ее полусидячую фигуру, выставив перед ней свой твердый и несокрушимый орган.
— Я предупреждал тебя, что я не бескорыстен. — Его палец ласково заскользил по ее ушной раковине, а глаза от вожделения потемнели настолько, что теперь он казался другим человеком. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Возможно, ты догадываешься что.
Если бы день или два назад кто-нибудь сказал ей, что мужчины и женщины занимаются подобными вещами, Кейт содрогнулась бы. Но он до такой степени распалил ее страсть, что она уже собой не владела и чувствовала внутреннюю потребность доставить ему удовольствие, довести до безумия и осознать, что это ее рук дело.
— Догадываюсь в общих чертах. — Кейт отпустила спинку кровати и положила руку ему на бедро. — Но мне нужна подсказка. Я ведь в такой ситуации впервые.
— Начни с поцелуев. — И снова он провел пальцем по ее ушной раковине. — Поцелуй при участии языка.
Кейт вдруг ощутила себя отчаянно дерзкой. Если уж на что-то и решиться, то не вполсилы.
— Что, если я хочу пропустить начало и сразу приступить к тому, что лишит тебя рассудка?
— Возьми его в рот, если сможешь, весь, — сказал Ник, не дав ей закончить. — Только осторожней с зубами. Поработай языком и не старайся быть нежной.
Он как будто заранее знал, что она предложит это.
Поддерживая свободной рукой плоть, требовавшую внимания, он возвышался над ней на коленях и в отличие от нее не выказывал ни малейших признаков стеснения.
Кейт взяла его в рот, постепенно проталкивая глубже, потому что это было для нее в новинку, к тому же она не понимала, как уберечь его от зубов. Но вошла только часть. Не весь. Судя по всему, любовницы, говорившие о его внушительном размере, не грешили против истины.
При мысли о его любовницах Кейт несвоевременно ощутила уныние. Но она не имела права ревновать, ведь когда-то он предложил ей свое сердце. Нет, она не допустит ни ревности, ни связанного с ней огорчения и посвятит себя всецело упражнениям языка, чтобы доставить ему наслаждение.