Любовь и удача
Шрифт:
Мы с Уолтом закатили глаза. Служащий в аэропорту, который отвечал за аренду машин, клятвенно заверил маму, что она привыкнет ездить по другой стороне дороги всего за час, максимум за два, но прошло уже больше двух суток, и всякий раз, как мы садились в машину, меня начинало подташнивать, точно на бешеной карусели в парке развлечений. Вот уж где смертельный номер. Тот служащий из аэропорта лично ответит передо мной за весь моральный и физический ущерб, который я получила на дороге.
Спокойным оставался лишь Иэн. Поскольку его укачивало, ему беспрекословно уступали
Об Иэне важно знать две вещи. Во-первых, он никогда не сидит без движения. Никогда. Он самый мелкий из моих братьев, всего на пару дюймов выше меня, но это трудно заметить, потому что он всегда переполнен энергией. Во-вторых, у него есть свой критический уровень злости. Если считать по десятибалльной шкале, то от одного до восьми баллов Иэн орет, как и все мы, а при девяти и выше – замолкает. Как вот сейчас.
Я подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть синяк у него под глазом. Ухо у Иэна было измазано в грязи, из волос торчала трава. Глаз сильно опух. Почему так быстро?..
Иэн коснулся кожи под глазом, словно прочел мои мысли.
– Подрались? Брось, мам. Так, повздорили немного. Наверное, никто и не заметил, – произнес он спокойным, даже скучающим голосом. Ему явно хотелось переубедить маму.
– Повздорили – это без рукоприкладства. А я видел, как кулаки мелькали. Значит, была драка, – встрял Уолтер. – Да и вы посмотрите на глаз Иэна!
– Не надо на него смотреть, – рявкнул Иэн, потеряв терпение.
Все покосились на него, включая маму, и машина тут же потянулась к другой стороне дороги.
– Мам! – завопил Арчи.
– Знаю, – проворчала мама, поворачивая руль.
Я и правда чуть не покалечила Иэна. Сердце у меня ушло в пятки, но я тут же приказала ему вернуться на место. Сейчас не до угрызений совести. Меня и так до краев переполняли сожаление, стыд и ненависть к самой себе. К тому же Иэн заслужил. Сам виноват, что без конца упоминает Кабби… Точнее, пихает мне его под нос. Как будто Кабби – это горящая головешка, которой можно в меня тыкать, когда захочется.
В голове снова всплыли слова Иэна, которые он повторял вот уже десять дней кряду, словно сломанная пластинка: «Признайся во всем маме, пока кто другой ей не рассказал».
Ноги защипало от жаркого колючего страха, и я открыла окно, перегнувшись через Арчи. В машину влетел порыв свежего воздуха. «Не думай о Кабби. Не думай о школе. Вообще ни о чем не думай». От учебы меня отделяли тысяча миль и десять дней, и мне не хотелось оставшееся время вспоминать о сцене трагедии, к которой еще предстояло вернуться.
Я посмотрела в окно, надеясь отвлечься на красивые виды. Среди зелени то и дело проскакивали кучки домиков и небольшие гостиницы, и их белые стены контрастировали с дверьми ярких цветов. На протянутых вдоль улицы веревках трепыхалось сохнущее белье, а коровы и овцы бродили у самых домов, чуть ли не по заднему двору.
Мне все еще не верилось, что я в Ирландии. При упоминании свадьбы
Во-первых, пейзаж отлично подходил для съемок свадебного видео. Операторы, которых привезла с собой тетя Мэл, – два парня под тридцать с невероятно ухоженными бородками – заставили нас дважды собраться у алтаря, чтобы лучше заснять процесс. Они кружили вокруг моей тети, а ее платье в стиле ар-деко трепал ветер. Казалось бы, на таком ветру она должна была походить на надувного зазывалу в автомобильном салоне, который беспрерывно машет руками, но почему-то, наоборот, выглядела воздушно и умиротворенно. А когда мы собрались все вместе, объективы нацелились на грандиозный пейзаж. Мягкие зеленые просторы резко обрывались над океаном, отвесно уходя вниз, а волны в экстазе бросались на камни.
Древним романтичным утесам было наплевать, что все лето я портила себе жизнь. «Что, тебе разбили сердце? – будто говорили они. – Какая ерунда! Мы вот сейчас разобьем эту волну на миллионы алмазных брызг».
Какое-то время прекрасные виды помогали мне ни о чем не думать. Ни о камерах, ни о Кабби, ни о противном брате. Я наслаждалась первыми минутами покоя за последние десять с лишним дней. А потом Иэн наклонился ко мне и прошептал:
– Когда ты расскажешь маме?
И вся злоба, накопившаяся во мне, вырвалась наружу. Ну почему он никак не оставит меня в покое?!
Уолтер тоже опустил стекло, и теперь ветер дул на меня и справа, и слева. Братец удовлетворенно вздохнул:
– Все заметили вашу драку. А когда вы покатились вниз по утесу, гости прямо ахнули. По крайней мере один из операторов заснял вас на пленку. Потом еще туристы мимо прошли. Они же с вами заговорили, да?
Иэн перестал трясти ногой и гневно сжал кулак.
– Уолт, заткнись! – рявкнул он, резко развернувшись.
– Все вы… – начала было мама, но тут же осеклась и побледнела. – О нет.
– Что? Что такое? – Арчи вытянул шею вперед, так что плечи оказались возле ушей. – Кольцевая развязка, – заключил он точно таким же голосом, каким ученый из НАСА объявил бы об огненном метеорите, который уничтожит Землю.
Я схватила обоих братьев за руки. Уолтер потуже затянул ремень безопасности, а Арчи мигом вошел в роль инструктора и принялся выкрикивать советы:
– Водитель не должен съезжать с кольцевой развязки. Уступить дорогу можно при въезде, но не на самом кольце. У того, кто едет по кольцу, всегда преимущество. Не расслабляйся и ни в коем случае не жми на тормоза. Ты справишься.