Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.
Шрифт:
В тот день Майкл понял, что имел в виду Вудстон, говоря о нелегких условиях полетов на русском севере.
Очень скоро бомбардировщики зависли над идущими в норвежские порты немецкими кораблями. Казалось, легкая добыча, не смотря на активно работающие палубные зенитки, но не тут-то было! Судна двигались практически вплотную к высоким берегам, насколько только позволяла прибрежная глубина. Выйти в атаку и сбросить торпеды в таких условиях оказалось невероятно трудно, потому что из-за этого препятствия было невозможно пользоваться почти половиной всех румбов.
Англичане
В конце концов, какая разница, где бить врага, главное - это делать успешно!
Кстати, были и хорошие стороны в существующем положении дел - в Ваенге летчиков отменно кормили. Вспоминая скудное немудрящее питание в госпитале, Майкл был приятно поражен наличием на столах знаменитой русской икры и копченой семги, масла, яиц. На десерт давали шоколад и консервированный компот из вишен и слив.
Англичан немного нервировало, что чай приносили не в чашках, а в стаканах с жестяными подстаканниками, и (о, ужас!) без молока. Воду для чая и питья брали из колодца и стерилизовали привезенным из Англии устройством.
Сигареты, виски, ром и джин, так же как шампанское и красное вино были в изобилии. Русские, не смотря на тяготы войны и нехватку продовольствия, изо всех сил старались обеспечить союзников самым лучшим. Многие из английских летчиков не питались столь отменно ни до этой командировки, ни после.
В местном клубе можно было посидеть за выпивкой, потанцевать и пофлиртовать с девушками-младшими офицерами, а главное - посмотреть советское кино! Многое, конечно, англичане не понимали, но Майкл получал настоящее удовольствие от просмотра этих фильмов. Особенно ему нравились киноленты с участием советской Марлен Дитрих - Любови Орловой.
Кинодива лихо отбивала чечетку, пела какие-то русские шлягеры и ею стреляли из пушки, но Майкла почему-то завораживали именно те сцены русской жизни, которые проскальзывали на втором плане. Как будто он подглядывал в замочную скважину за жизнью чужой страны.
Грандиозные парады по Красной площади, улицы каких-то захолустных городков, просторные проспекты Москвы, широкая гладь Волги.
– Когда закончится война,- как-то сказал он после такого просмотра Вудстону,- я непременно съезжу в СССР. Обидно, воевать за эту страну и ничего о ней не знать. А вас готовили к полетам в СССР?
– Мы до последнего не знали, что нас направляют сюда. Говорили, что перебросят в Африку, а потом погрузили на корабли и
– Командование обожает тайны!
– согласился Майкл.
– Ну, и как тебе "Африка"?
– Русские - хорошие люди,- убежденно ответил Вудстон,- только вот неизвестно, зачем дали заморочить свои головы идеями немецкого параноика Маркса? Их комиссары рыскают среди населения ещё более рьяно, чем в свое время инквизиция во время охоты на ведьм. Прямо перед войной в стране был развязан такой террор, что теперь русские боятся даже мысленно критиковать своего Сталина. Не успеешь подойти к какой-нибудь девушке, как та шарахается от тебя как от черта!
Майкл, проведший две недели на русском корабле, не заметил ничего подобного, но и сомневаться в словах товарища у него не было оснований. Тем более, что смутно он кое-что слышал о репрессиях в СССР, ещё будучи в Штатах.
Основательно шокировала его и русская баня. Когда Фрейзер попал туда в первый раз, то не чаял выбраться живым из этого огненно-удушающего ада.
Начнем с того, что новичку ничего не рассказали о предстоящем испытании. Англичане по свойственной их менталитету привычке невероятно обрадовались возможности заключить пари. И кто их осудит? При той изолированной монотонности существования, в которой они жили, люди радовались любой возможности развлечься.
Кто-то поставил, что он в ужасе сбежит, едва перешагнув порог парной, кто-то, что его вынесут оттуда без сознания. Были и такие, кто предполагал, что он голым выскочит на улицу при виде бабы Нюры.
И последние были наиболее близки к истине!
Майкла необыкновенно удручало, что он не может толком помыться. На первых порах это была одна из главных причин его хандры. Особенно, когда он узнал, что общая помывка в русской армии осуществляется раз в неделю, согласно установленному графику.
Растерянно ухватив в раздевалке жестяной тазик, Майкл прошел за своими товарищами в парную, изумленно задохнувшись в горячем, обжигающем горло пару.
– Эй, янки, иди сюда! Тут самое уютное местечко,- кто-то коварно поманил его на самую верхнюю полку,- тебе понравится!
И он имел глупость послушаться, поначалу чуть не получив ожог на всю задницу от раскаленного дерева полки. Что было потом, Майкл не смог внятно описать и через день после того, как выполз из бревенчатого здания бани. Ему показалось, что вся кровь прилила к коже, пытаясь выйти через поры наружу, а мясо стало ощутимо отлипать от костей, обожгло нос и горло, и загорелся даже позвоночник.
Он сам не помнил, как сполз с этой деревянной сковородки и выскочил в помывочную. А когда там оказался, то застыл, решив, что перед ним странный мираж, вызванный обезвоживанием.
В небольшой комнате с широкой полкой его ждала полная пожилая женщина с суровым нелюбезным лицом в сером халате с клеенчатым фартуком.
– Что стоишь бараном, - мрачно буркнула она, - укладывайся!!
Майкл жалко улыбнулся, с ужасом наблюдая, как она из шайки с водой достает пучок березовых розог, и, приноравливаясь, со свистом рассекает им воздух.