Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.
Шрифт:
Очки собеседницы блеснули откровенным изумлением, не без нотки уважения.
– Джейн Остен,- тяжело вздохнула она, - плохо знают в нашей стране. Пользуется спросом другая литература - например, "Как закалялась сталь" Николая Островского. Прочитайте, и вы получите полное представление о нашей революции и о сделавших её людях. Кстати, она написана простым и незамысловатым слогом, вполне понятным и малограмотным людям, и иностранцам, только начинающим осваивать русский язык!
Островский, так Островский! Майкл получил на руки зачитанную чуть ли не до дыр книгу
Он заварил чай, закутал саднящее горло в колючий шерстяной шарф, одолженный у хозяйки и, удерживая под рукой словарь и карандаш, углубился в чтение. История Павки Корчагина не успела в полной мере поглотить внимание нашего героя, потому что кто-то постучал в окно.
Майкл недоуменно насторожился. Его хозяева заступили в ночную смену, поэтому он понятия не имел, кто ещё пожелал его навестить в тридцатиградусный мороз. Закутавшись в полушубок, Фрейзер выскочил в ледяные сени и открыл засов. В темноте за порогом маячила плотно закутанная в платки и шали женская фигурка.
Дул зверски холодный ветер, поэтому Майкл побыстрее впустил гостью вовнутрь и захлопнул дверь.
– Проходите!
Он даже не особо задумался, кто перед ним, больше опасаясь за свое больное горло.
Но когда, оказавшись в тесноте его жилища, незваная гостья скинула с головы огромную клетчатую шаль, то под ней оказалась тепло одетая Фира. Её черные блестящие глаза с интересом шныряли по предметам убогой обстановки.
– Неужели "буржуйку" сами топите?
– вместо приветствия осведомилась она, стаскивая остальные платки и потертую беличью шубку.
– На аэродроме-то вам центральное отопление провели, чтобы все не вымерзли! Как же это вы с дровами возитесь?
Майкл растерянно наблюдал, как загромождается его комнатушка женскими вещами и соображал, как бы ему поскорее избавиться от гостьи.
А Фира, между тем, по-хозяйски хлопотала возле стола, выставив из принесенной сумки банку с вареньем, несколько картофелин и ещё нечто непонятное.
– У меня на сегодня увольнительная,- жизнерадостно лопотала она,- и когда тетка сказала, что вы здесь обитаете, да ещё основательно простужены, я решила вам помочь. По старой памяти!
Из её речи Фрейзер выхватил только одно.
– Тетка?
– Ну да, моя тетка - Луиза Соломоновна Гершель. Она видела вас в библиотеке!
– А...,- протянул Майкл,- высокая дама в очках?
– Нет, то Галина Ивановна - библиотекарь, а моя тетка заведует местным общепитом, и очень любит читать. Я не стала ей говорить, что пойду к вам - после всех арестов она даже тени боится! Соврала, что в Ваенгу возвращаюсь.
Пока до Майкла доходило, что именно ему было сказано, девушка продолжала хлопотать:
– Сейчас я сварю картошку и вам нужно подышать над паром, а ещё я прихватила малиновое варенье, оно очень помогает при простуде. Мы вам насыплем горчицы и поставим банки - что-нибудь, да поможет!
Она стащила с горла Майкла шерстяной шарф и укутала по самые уши своим пуховым, пропахшим крепким табаком платком. Такое
Фрейзер ошеломленно опустился на кровать и наблюдал, как она действительно хлопочет над неизвестно откуда взявшейся кастрюлькой, погружая в неё в мановение ока очищенную картошку. Когда кастрюлька заняла свое место рядом с чайником на железной поверхности печки, Фира, наконец-то успокоилась, и, прекратив суетиться, устроилась на табурете.
– Вам здесь не скучно одному?
– поинтересовалась она, рассеянно захлопнув Островского, чтобы посмотреть на обложку.
– Нет! У меня много работы,- сухо заметил Майкл.
– И все же вы читаете?
– Чтобы лучше усвоить русский язык!
– Тогда надо было брать Пушкина, Лермонтова, Чехова, но никак не культовую книгу большевизма "Как закалялась сталь". Её художественная ценность весьма сомнительна!
Майкл безразлично пожал плечами:
– Я не такой уж знаток литературы, но учту ваш совет при следующем посещении библиотеки.
Фира насмешливо улыбнулась, кокетливо поправив прядь коротко остриженных черных волос:
– Вы стали значительно лучше говорить по-русски.
– Стараюсь!
Собственно больше разговаривать было не о чем, но вряд ли это смущало гостью. Фира чему-то таинственно улыбалась, прислушиваясь, как кипит вода в кастрюльке с картошкой.
– Если бы у вас была синяя кожа,- наконец, произнесла она,- я бы решила, что вы прилетели с Марса!
Майкл оторопел, представив себя в столь экзотичном виде.
– Синяя, - в ужасе спросил он,- может, у этого слова есть ещё какое-нибудь значение?
– Нет,- рассмеялась девушка,- я имею в виду фантастический роман советского писателя Алексея Толстого "Аэлита". Там описывается путешествие на Марс, жители которого имели синий цвет кожи.
– Наверное, очень интересная книга,- недоверчиво пробормотал Фрейзер,- ну, а я тут причем?
– Да так!
Те блаженные минуты, когда она сидела тихо закончились, и последовавшие события показались Фрейзеру преддверием ада. Он был дважды женат, имел не так уж мало любовниц, но, как оказалось, ни разу по-настоящему не попадал в женские руки.
Фира безапелляционно ухватила его голову и нагнула над парящей паром кастрюлей с картошкой, для полноты ощущений ещё и накинув сверху одеяло. Задохнувшийся от раскаленного пара Майкл моментально покрылся едким и обильным потом и попытался освободиться, но не тут-то было. Сумасшедшая девка, несмотря на щуплый вид, с неожиданной силой удержала на его голове одеяло. Из опасения обжечься раскаленной кастрюлькой, Фрейзер вынужден был смириться, дыша, как запыхавшийся на длинной дистанции бегун. Неизвестно, сколько продолжалась эта пытка, но когда у него уже начало меркнуть сознание, Фира, наконец-то, ослабила хватку, и вырвавшийся из раскаленного плена Майкл судорожно глотнул показавшийся ледяным воздух комнаты. Но она ему не дала передышки, воткнув в руки стакан с чаем и малиновым вареньем.