Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.
Шрифт:
– Закончилась война и я, вернувшись с фронта, захотел восстановить справедливость!
С небольшими оговорками, причину можно было принять за уважительную, но Фреду по-прежнему не нравилась затея брата.
– Допустим, мы сможем устроить этот балаган! Но нельзя ли придумать другой повод обжаловать завещание? Зачем опять вытаскивать на белый свет богатый ворох матушкиных проделок? Ты представляешь, как в нас вцепятся газетчики? Да мы станем притчей во языцех на ближайшие пять лет!
– Если есть хоть какая-то связь между этим светом и потусторонним, то нашу мать подобный
Брат смущенно покосился в его сторону.
– Ты сильно изменился, дружище! Тот Майкл, которого я знал, на такое бы никогда не пошел!
Фрейзер ответил не сразу, пристально наблюдая за никуда не торопящимися рыбками. И кто сказал, что человек - венец творения, если ему никогда так хорошо не устроиться в жизни?
– Возможно, меня сбил и расстрелял в воздухе "мессер", которого собрали из запчастей, выпущенных на заводах Оливейры, но это наше с ним дело, разберемся... по-родственному!
Майкл прерывисто перевел дыхание и тяжело уставился на брата:
– Случалось, мне по три раза в день приходилось взлетать навстречу немецким бомбардировщикам, чтобы Фрибоди никто не мешал заплывать жиром. Это был мой выбор, и я вовсе не настаиваю на том, чтобы остальные следовали моему примеру! Но когда этот боров нагло, прямо в лицо, называя себя "честным американцем", угрожает разоблачением моей семье в связях с нацистами, ещё и вымогая при этом деньги, такое стерпеть уже невозможно!
– Он - безголовый самовлюбленный тупица, а ты решил начать против него настоящую боевую компанию, разве что без танков и самолетов, но, я так думаю, всему свое время?!
Майкл рассмеялся, неожиданно почувствовав себя счастливым. Такого прекрасного настроения у него давно не было.
– А, знаешь ли, Фред, кем считают русские джентльменов с деньгами, вроде нас? Беспринципными кровопийцами, мироедами и врагами народа! Даже дьявол в их глазах и то менее грешен, чем человек, который согласно теории боготворимого ими Карла Маркса является капиталистом. Так давай же не разочаровывать публику и вести себя соответственно заявленному статусу!
Он с силой ткнул брата в плечо - да так, что Фредди пошатнулся и, потеряв равновесие, едва не свалился в бассейн. Удивленные рыбы посмотрели на толкающихся, словно мальчишки мужчин с нескрываемым осуждением в круглых, словно иллюминаторы глазах.
– Эй, задира, - брат шутливо пригрозил Майклу кулаком,- я ведь и в нос дать могу!
– А заодно,- между тем, продолжил свою мысль последний,- и отлично повеселимся, наняв вместо шутов кучку самых красноречивых горлопанов-адвокатов. И пусть даже в оплату их сомнительных услуг уйдет запрошенный Фрибоди миллион, зато мы с тобой развлечемся на славу!
– У испанцев есть присказка: "Возьми всё,- сказал Бог,- но за всё заплати!",- обеспокоенно возразил Фредди,- оставь этого придурка в покое! Он обыкновенный балбес,
– Хватит брюзжать! Человек в этой жизни получает ровно столько неприятностей, сколько считает таковыми!
ПЯТИДЕСЯТЫЕ...
В 1957 году Памела родила дочь. Это был их третий ребёнок после Любы и родившегося в 1946 году сына, названного Генри. Поначалу, после рождения второго ребенка, жена категорично заявила, что с неё достаточно, и ещё один младенец превратит её талию в туловище бегемота и т.п.
Майкл только плечами пожал в ответ на истерику супруги - не хочет, не надо! Тогда в самом разгаре был процесс по признанию недействительным материнского завещания, и он равнодушно смотрел, как Памела перед тем, как лечь в постель, глотает противозачаточные таблетки.
Фрибоди, стараясь его уязвить побольнее, вытащил на белый свет даже те грехи, о которых Фрейзер и думать забыл. Обалделые от потока столь захватывающей информации газетчики чуть ли в каждом номере поименно перечисляли девиц, побывавших в его постели, намекали на его подозрительное пребывание в России и тесные связи с английской разведкой.
Куда уж теснее, когда майор этой самой разведки спал с ним в одной постели! Хорошо ещё, что Памела оказалась женщиной с неплохим чувством юмора.
– Милый,- каждый раз недоуменно морщила она лоб, читая за завтраком очередной пасквиль,- если хоть часть предписанных тебе похождений имела место, когда же ты успевал ещё и дышать?
– Дорогая, - нежно отвечал, намазывая масло на тост Майкл,- человек с описываемой потенцией или должен подать заявку на увековечивание своей мужской гордости в музее восковых фигур мадам Тюссо, или послужить моделью для мраморной фигуры фонтана "Всех .... !"
– Фрейзер!
– жена сурово сводила брови.
– Ты в порядочном доме, а не в солдатском кафе!
Майкл после первой же статьи честно пояснил Памеле - да, вел себя неидеально! Но ведь это было до встречи с ней, а тогда он был так несчастен! Теперь же "ни-ни", даже если Венера, Елена Прекрасная и Клеопатра будут нагишом виснуть у него на шее.
– "У меня есть любимая жена!" - громко скажу я этим навязчивым дамам! Моя ненаглядная Памела!
Судебный процесс длился почти три года, и, в конце концов, когда Фрейзеры подвели итоги тяжбы, оказалось, что стоимость вернувшихся в семью акций едва ли покрывает все судебные издержки.
– Это уж не говоря о потоках грязи, вылившейся на всю семью, - ругал первенца раздраженный отец, - не зря я был против этой затеи! Газетчики не пожалели даже несчастную Джил и её мужа!
Майкл только улыбался.
– Зато Фрибоди придется похудеть!
– Слишком дорого нам встала оплата его диеты!
– Отец, благодаря постоянному мельканию моего имени на страницах газет, наши акции существенно выросли в цене!
– Нашел чему радоваться, - фыркнул Фрейзер-старший,- все равно, что висельник веревке... От твоей репутации не осталось камня на камне! Дождешься, Фрейзерами скоро детей пугать будут!