Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.
Шрифт:
И он, заложив крутой вираж, помчался назад к аэродрому. Ведь там была Пэм, и она должна была увидеть, за какого лихого парня вышла замуж.
Зависнув над аэродромом Майкл, перевернув "Спит" через крыло, бросил машину в крутое пике, совершив несколько "бочек" на выходе. Выровняв машину, он все повторил сначала, и только лишь после этого классически точно посадил истребитель на три точки на едва виднеющуюся в сумраке посадочную полосу.
Пока довольный собой Майкл при помощи Стива вылезал из машины, между Фредом и Пэм состоялся далеко идущий разговор.
Едва
– Не надо бояться, мой брат настоящий боевой ас - американский кондор!
Но Памела ответила эксцентричному шурину только после того, как "спит" супруга коснулся своими шасси посадочной полосы.
– Не думаю, что "спитфайр" подходящий подарок человеку, вернувшемуся с войны!
– Майкл выглядел, словно живой мертвец. Ещё бы немного, и он пустил себе пулю в висок!
Допуская в своей речи такие вольные предположения, младший из Фрейзеров даже не подозревал, насколько его слова оскорбительны для бесстрастно взирающей на него молодой леди. Фред, в силу различных обстоятельств, вообще не разбирался в женщинах и удивился, когда Памела холодно процедила сквозь зубы:
– Не думаю, что подобное ему когда-либо приходило на ум!
Фред хотел по-свойски нахамить невестке, но глянув на надменно вздернутые брови, с опозданием сообразил, что вряд ли та по достоинству оценит его остроты. Портить же отношения с женой брата после первого дня знакомства он вовсе не собирался.
"Майкл в очередной раз влип! Настоящая гарпия! И что же ему так не везет с женщинами?" - с сожалением подумал Фред, глядя, как оживленно улыбающийся брат спешит к ним из ангара.
– Пэм,- по-мальчишески радостно закричал он, - ты видела, за какого бравого парня вышла замуж?!
Памела дождалась, когда супруг подойдет поближе, и любовно взлохматила ему волосы:
– Ты был великолепен, любовь моя! Машина слушалась тебя, как преданный пес! А теперь..., не пора ли вернуться? Наши близкие и так, наверное, недоумевают, куда это мы все запропали!
Майкл почувствовал какую-то натянутость в похвале, но был настолько счастлив, что не стал выяснять, почему дуется женушка.
– Пэм, старушка, я как будто напился воды из источника Иппокрены!
– Да, мой плюшевый барашек! Это может увидеть любой, имеющий глаза!
И братья покорно, действительно, как два барашка, поплелись вслед за решительно направляющейся к машине молодой женщиной.
– Эй,- тихо прошептал ему на ухо Фредди,- ты её не боишься?
Майкл насмешливо глянул на брата.
– Иногда!
Пройдет совсем немного времени, и Памела играючи подомнет под себя весь дом Фрейзеров. Куда там слабовольная Эвис! Ей не смогли противостоять даже престарелые монстры - тетя Мейбл и тетя Сара. Они вроде бы попытались показать зубы, но очень скоро преданно завиляли хвостами, готовые вцепиться в любого, кто косо глянет на жену Майкла - "Памела такая милочка! А вы знаете, что её брат настоящий английский граф?".
–
Майкл как раз укладывался в постель, но заслышав эту фразу, встревожено обернулся к расчесывающейся перед зеркалом жене. Памела умиротворенно водила щеткой по подстриженным по моде локонам и снисходительно улыбнулась отражению взволнованного мужа.
– Пэм, детка, ты беременна?
– Да, милый!
– А я заставил тебя волноваться - вот придурок!
– Я была рада увидеть тебя счастливым, а все остальное не имеет значения!
Майкл, конечно, все понял и крепко расцеловал интригующую супругу. С этого дня летать он будет тайком, строго соблюдая конспирацию, хотя Памела, конечно же, об этом догадывалась.
В начале октября Фрейзер перевез свою большую семью в Нью-Йорк.
И думать было нечего поселиться с женой и детьми в его удобной холостяцкой квартире на Ривердэйл, когда пустовала постоянная резиденция семейства Фрейзеров в Верхнем Ист-Сайде.
Пятиэтажный особняк с лифтом был построен ещё в 1889 году прадедушкой Фрейзером, когда этот район назывался "районом шелковых чулок" и их соседями были Асторы и Тиффани.
Это было воистину впечатляющее жилье с огромной кухней, подсобными помещениями и роскошной дамской комнатой на первом этаже, выходящей в ухоженный сад. Здесь же располагался единственный в своем роде 2-этажный стеклянный атриум. Гостиная гордилась высокими потолками и плавно переходила в столовую с видом на сад и атриум. К столовой примыкал винный дегустационный зал. На третьем и четвертом этажах располагались 8 спален с ванными комнатами. Пятый этаж имел две террасы по обеим сторонам дома, на одной из которых красовался редкостной мозаикой бассейн с экзотическими рыбками. Были здесь и кабинет, и библиотека, и детские, и музыкальная комната, при желании превращающаяся в кинозал, и две больших гардеробные.
Фрейзеры нового поколения не особо любили это помпезное фамильное гнездо, предпочитая жить на свежем воздухе в просторном и удобном поместье. Но понятно, что старший Фрейзер не мог каждый день мотаться в Коннектикут, и в будние дни после работы оставался здесь ночевать. Иногда компанию ему составляли тетушки, когда им приходила блажь посетить оперу или навестить своих нью-йоркских знакомых. Эвис Нью-Йорка не любила и бывала в особняке крайне редко, предпочитая деревенскую тишь городской суете.
Но Памеле даже в голову не пришло, что она будет видеть мужа только по выходным, а когда он ей намекнул на преимущества сельской жизни, быстро нашлась с ответом:
– Ты будешь скучать по мне, мой плюшевый барашек! А я меньше всего на свете хочу тебя огорчать. Нет, мы все уезжаем вслед за тобой в Нью-Йорк!
Содержание особняка влетало в копеечку, но Фрейзер-старший из уважения к дедушке, скрипя зубами, оплачивал эту махину. Покупать или снимать другое жилье в этих обстоятельствах было неразумно. Отец всерьез бы обиделся на пренебрегающего фамильными ценностями отпрыска.