Любовь и война
Шрифт:
Фигуры повернулись к ней, и Китти увидела алчные, злобные лица трех солдат, облаченных в остатки голубых мундиров. Мародеры! Пресловутые мародеры-янки, которые грабят, жгут и насилуют всех, кто попадается!
Нэнси попыталась было отползти, но грубый рывок за волосы заставил ее опрокинуться наземь с диким визгом. Китти поняла, что вряд ли ей удастся вернуться в дом за винтовкой. Впрочем, может быть, она еще успеет добежать. И она повернула было назад, но грубый рывок опрокинул и ее на землю. Кто-то навалился сверху и закричал:
– Ого,
Ночная тьма содрогнулась от грубого, злобного хохота.
– Мы и вторую прихватим с собой! Устроим вечеринку по всем правилам!
– Ну да, позабавимся с ними, а уж потом нагрянем в дом, пошарим, что там припрятали поганые Ребы!
– Может, там и выпивка найдется?
– Ох, парни, давайте поскорее займемся ими! Не помню, когда занимался любовью в последний раз!
Китти не могла кричать – липкие пальцы больно сжали рот. Она видела, как кто-то выпихнул вперед Нэнси. Та почему-то перестала вырываться и стояла, покорно понурившись и рыдая в три ручья.
– А ну заголите-ка их! Да разведите костер. Я желаю полюбоваться на обеих красоток!
– Нет, огня не надо. А то еще прибегут их дружки с ружьями. Огонь зажжем позже, когда обшарим весь дом и подпалим его!
– Пожалуйста, не надо! – хрипло взмолилась Нэнси. – Не трогайте меня! Я… я только что родила. И у меня еще… еще кровь идет… – Последние слова она прошептала едва слышно.
– Тьфу, черт. – И один из мерзавцев брезгливо отпихнул ее подальше, обратившись к Китти: – Это правда? Она только что родила? Похоже, тебе одной придется нас всех позабавить!
– О, она отлично сумеет это сделать! – кудахтала Нэнси, потихоньку пятясь к дому. – Ей не привыкать быть в плену у дезертиров. Она… она все про это знает! Пожалуйста, пожалейте меня!
Китти побелела от ярости. Да как Нэнси посмела так с ней обойтись? Как у нее повернулся язык для такой лжи – ведь совершенно ясно, что теперь ублюдки-янки изнасилуют ее до смерти. На какую низость способна эта предательница!
– Только дернись – и мы распорем тебе глотку, ясно? – хрипел потный бородатый мужик, жадно лапая Китти. – Ну, а теперь скинем эти чертовы шмотки…
Одним ударом ножа он располосовал платье и рванул его вниз. И тут же охнул при виде пышной груди:
– Парни, да вы только взгляните! Будь я проклят!
Негодяи дружно столпились вокруг. Китти вырывалась и только собралась закричать, как в рот запихали вонючую тряпку. Она оказалась совершенно беспомощна.
– Эй, Барт, давай пошевеливайся! Я тоже хочу ее, мочи нет!
– Вот-вот, Барт, вечно ты лезешь первым!
– Не бойтесь, ребята, всем достанется! – пыхтел негодяй, залезая к Китти под юбку. – Такая конфетка слишком хороша, чтобы не поделиться с друзьями.
– Эй! – вдруг всполошился кто-то. – А ну держи вторую гадину! Она побежала к дому!
Китти краем глаза видела, как Нэнси сбили
– Свяжите ее, – велел тот, что возился с Китти. – Нам не нужна больная, но и шум, который она поднимет, ни к чему. Еще примчится кто-нибудь с ружьем. А теперь лучше мне не мешайте!
Китти больно завели руки за спину, а малый по имени Барт, встав на колени, мигом спустил брюки.
– Лаймон, а ну поди сюда и подержи ей руки над головой.
Тот послушно выполнил его приказ, а Барт захватил в горсть густые волосы у нее на лобке и рванул так, что Китти застонала. Мерзавец злорадно захихикал, обдавая ее зловонным дыханием, и захрипел:
– Погоди, я сейчас сделаю тебе еще лучше! Так хорошо, как тебе и не снилось!
И он принялся ласкать ее между ног, грубо, болезненно. Предательское тело ответило на эти ласки, несмотря на всю ненависть, которую она испытывала к мерзавцу. Против воли она почувствовала, как размягчаются мышцы живота… «Нет! – мысленно кричала она. – Не смей! Не смей ему подчиняться!»
Она и сама не заметила, как обмякла. Тот, кто держал ее за руки, ослабил хватку и отступил назад. А Барт в тот же миг вошел в нее со страшной силой. Китти охватил ужас.
Ее пальцы судорожно вцепились в землю. И вдруг она почувствовала под рукой рукоятку ножа. Насильник так ошалел от животной похоти, что сам не заметил, как уронил нож! Китти мгновенно схватила оружие, и не успел Барт моргнуть и глазом, как острое лезвие распороло ему глотку. В лицо ей брызнула горячая кровь.
– Какого черта!.. – взревел второй бандит, наклоняясь над ними. Но Китти стремительно отпихнула в сторону Барта и вскочила на ноги, не выпуская из рук ножа. И когда подручный склонился над телом своего главаря, вонзила ему в спину грозный клинок.
Китти резко развернулась, готовая дать отпор третьему бандиту. Однако он различил лезвие ножа, тускло блеснувшее от свежей крови, и испуганно попятился. Китти как следует прицелилась и со свистом метнула нож ему в спину. Воя от боли в плече, куда клинок вошел по самую рукоятку, негодяй скрылся во тьме.
Китти ошеломленно смотрела на два трупа, казавшихся еще более отвратительными в неверном свете луны. Кровь поблескивала, словно алые звезды. Вражеская кровь. Кровь негодяя, покусившегося на ее тело только потому, что она рождена женщиной. Теперь никто не посмеет насиловать ни ее тело, ни ее душу!
Кое-как натянув на себя разорванное платье, Китти побрела назад, к дому. Вдруг она вздрогнула, услышав отчаянные рыдания. Неподалеку под деревом скорчилась Нэнси Уоррен Стоунер. Китти направилась к ней.
– Прости меня, Китти, – сквозь слезы проговорила Нэнси. – Я не могла не соврать. Я не могла им позволить сделать такое с собой. Я… я к такому не привыкла…
– А я, по-твоему, привыкла?! – вскричала Китти.
– Ну, ты… ты уже прошла через это… – забормотала Нэнси. – И я… подумала, что ты перенесешь это легче, чем я…