Любовь инженера Изотова
Шрифт:
Эта случайная встреча была совсем не случайная, понял Алексей, они просто-напросто шли на свидание.
Когда Алексей вбежал в воду, ему сразу стало понятно, почему здесь не купаются. Дно было илистое и топкое. Он оглянулся на берег - и место здесь пустынное, и чертополоху здесь изумительно много.
А те двое не смотрели на Алексея, они сидели на пиджаке Казакова и разговаривали.
Алексей помахал им рукой.
Возвращались в город вдвоем. Лидия Сергеевна ушла раньше, заторопилась, просила ее не провожать, пригласила к себе в гости и ушла, почти убежала.
–
– Она замужем?
– Нет. Одинокая. Я женат, - помолчав, добавил Казаков.
Алексею это было известно. Он жалел приятеля. Он сам был счастлив, их любовь с Тасей была открытой, неомраченной.
– Факел мы погасим, уничтожим как класс. План будем выполнять. Могу поехать туристом в Индию. Вместо двухкомнатной могу трехкомнатную квартиру получить, а счастья... счастья получить уже не могу. Теперь уж буду жить для сына. А она, Лидия Сергеевна, надо думать, еще встретит кого-нибудь...
Казаков удрученно смотрел в землю.
– Все проходит. Это я тебе как другу признался в том, в чем себе не признавался. А теперь идем на телеграф.
– Я пошлю ей сто телеграмм, - сказал Алексей, - может быть, она не выдержит и приедет. У меня командировка длительная, черт бы ее побрал. Понимаешь?
– Еще бы, - Казаков ласково и насмешливо улыбнулся, - понимаю, дорогой. Как ее зовут?
– Ее зовут Тася.
Жена Казакова обрадовалась приходу Алексея; обняла его, поцеловала, оживилась, повела показывать квартиру.
– Нравится?
– Аня показала ванную с горячей водой, газовую плиту на кухне, кафель, паркет.
– Третьей комнаты не хватает, - сказала Аня.
– Человеку всегда не хватает одной комнаты и ста рублей, - заметил Казаков.
– Чем еще похвастаться? Только сыном могу, он скоро придет. Собой никогда похвастаться не могла. А Петя? Петя с утра до ночи на заводе, устает, сердитый стал, толстый.
– Аня, - перебил жену Казаков, - накрывай на стол. Мы голодные. Леша с дороги.
– Вот-вот, - беззлобно сказала Аня, - видишь, грубит. Только суп у меня вчерашний, предупреждаю.
Казаков побарабанил пальцем по столу. "Да, - подумал Алексей, нелюбимая женщина всегда говорит невпопад".
– Я сейчас, только переоденусь.
– Аня показала на свой длинный, развевающийся халат.
Казаков развел руками:
– Подождем. Ничего не поделаешь.
Он повернул ручку радиоприемника, зазвучала веселая музыка.
– Музычка бодрячок, - сказал Алексей.
– Действует на нервы.
– Казаков выключил приемник.
Алексей вспомнил, что Аня и раньше отличалась медлительностью. Казаков шутливо называл ее "моя неумеха". Молодость прошла, очарование исчезло.
– Рассказывай московские новости, - сказал Казаков.
– Что там, на площади Ногина? Мы ведь привыкли за каждым гвоздем
Казаков расхохотался.
– Ты чего?
– Некоторые заскучали. Я сам не реже трех раз в год в Москву ездил, выколачивал то одно, то другое.
– Огорчаешься?
Казаков покачал головой.
– Я люблю работать. Могу обойтись без командировок в министерство.
Раздался звонок, появился сын, мальчик лет двенадцати, худенький, светлый, не похожий ни на мать, ни на отца.
– Ты где был, разбойник?
– радуясь, спросил Казаков. Слово "разбойник" явно не подходило к аккуратному, большеглазому мальчику, который вежливо поздоровался с гостем и поцеловал отца в щеку.
– Мы с ребятами там, - невнятно объяснил мальчик, подошел к буфету, как бы интересуясь, что там лежит, погремел сахаром, схватил кусок булки и ловко выскользнул из комнаты.
– Теперь засядет читать до вечера, - ворчливо похвастался Казаков.
Вошла Аня, стала накрывать на стол.
– Видел моего сына?
– спросила она Алексея.
– Трудный возраст сейчас у него. Не слушается ни меня, ни отца.
Аня обо всем говорила жалуясь.
– Выпьем за встречу, - сказал Казаков.
– Я счастлив, что ты сюда приехал. Выпьем. Выпей с нами, Аня.
10
Наутро Алексей проснулся в половине седьмого. Еще вчера Казаков куда-то звонил, договаривался, и Алексея перевели из той гостиницы, где он остановился, в другую. "Туда, где тебе будет хорошо", - как сказал Казаков. Это была маленькая, уютная гостиница, где кроме Алексея жили три человека.
– Пускачи, - объяснил Казаков, - не люблю пускачей.
"Пускачами" назывались специалисты пуско-наладочной бригады, приезжающие из Москвы для подготовки и пуска новых установок, в данном случае маслоблока. На огромном Комаровском заводе все еще продолжали вводить новые цехи.
Алексей побрился, выпил чаю на кухне у дежурной и вышел на оживленную улицу. Толпы людей шли в одном направлении, к автобусной остановке. Матери и отцы торопливо вели заспанных ребятишек в детские сады. У подъездов стояли "Победы" и "ЗИЛы", ожидающие начальство. Город пробудился и отправился на заводы.
"А что, если мы с Тасей навсегда останемся жить в этом городе?" подумал Алексей. Ему хотелось остаться. Купили бы машину, ездили бы всюду вдвоем.
Казаков ждал Алексея на углу, где останавливался так называемый "замовский" автобус. Этот автобус был в распоряжении заместителя главного инженера, но на нем ездили на завод и другие заводские руководители.
– Замы, - с ехидством прошептал Казаков, - мальчики для битья. Знакомьтесь, друзья, Алексей Кондратьевич Изотов. Товарищ из Москвы, научный сотрудник института, прибыл на наш завод, будет заниматься каталитическим крекингом. Прошу любить и жаловать, - громко говорил Казаков, обращаясь к группе людей, среди которых Алексей узнал Лидию Сергеевну.