Любовь к Люсинде

Бак Гейл

— Тибби? О, ты здесь! — Люсинда вошла в гостиную, натягивая лайковые перчатки. Она осмотрелась вокруг, а затем перевела улыбающийся взгляд на свою гувернантку. — Ну что, Тибби? Твои ожидания не обмануты?

Мисс Блайт хлопнула в ладоши в знак того, что она не находит слов.

— Все, что я здесь вижу, превосходит мои убогие ожидания, дорогая! Комфортная комната для меня. Превосходный дом. Сам Лондон. Когда я получила твое письмо с просьбой стать твоей компаньонкой, я ни на минуту не могла подумать, что буду вести такую фантастическую жизнь.

— И

на самом деле фантастическая жизнь, — сказала Люсинда, разглаживая перчатки. Она взглянула на мисс Блайт и рассмеялась. — Я рада, что ты не разочарована. Я и сама не ожидала увидеть этой обстановки, учитывая то, что дом был целый год закрыт и необитаем. Но мой кузен по мужу, лорд Уилфред Мейз, был очень любезен, позволив мне распоряжаться домом по своему усмотрению, и, кажется, попечители хорошо заботились об обстановке.

— Не знаю, как ты вынесла разлуку с этим великолепием, — улыбнулась мисс Блайт, с сочувствием взглянув на Люсинду.

Люсинда оценивала этот дом и произошедшую разлуку с ним более субъективно. Новичок видел здесь лишь роскошь, великолепие, богатство. Люсинде лучше, чем большинству, было известно, что красота не всегда бывает отражением благополучия и комфорта. Окруженная предметами роскоши, Люсинда познала нищету горьких разочарований и одиночества. Именно в этой гостиной бесстрастный дворецкий сообщил ей приказ мужа оставить Лондон в течение часа. Она уезжала безвозвратно. Лорд Мейз не потрудился сделать свое распоряжение тайным — просто прислал ей его с прислугой.

Это унижение было ударом по ее гордости, оно раздавило ее морально. Но ей удалось не устроить сцену со слезами или истерику. Голосом, который и сама не смогла узнать, она попросила дворецкого прислать к ней горничную. Лишь с помощью Мэдисон ей удалось подняться к себе наверх, чтобы одеться в дорогу.

Все это странно, думала Люсинда, осматривая гостиную. В этой комнате к ней должны были бы приходить тягостные воспоминания, но она ничего не чувствовала.

Да, по приезде она боялась войти в этот дом, и сделала над собой усилие. Она недоумевала, сможет ли прожить в этом доме весь сезон. Воспоминания приходили, но не затронули ее душу. Просто этот городской дом не был ее домом. Она жила в его стенах, наслаждалась его роскошью, но чувствовала себя здесь гостьей, вежливо приглашенной и принятой. Ей было приятно сознавать, что дом не вызывал в ней печаль и не привязывал.

Люсинда увидела вдруг, что компаньонка смотрит на нее весьма странным взглядом. Вероятно, она слишком долго молчала, ей захотелось сразу же объяснить свое молчание.

— Между прочим, миссис Бислей обещала нам к обеду прекрасное жаркое. Я как раз думала, что нам не следует опаздывать, чтобы не обидеть ее. Ты готова?

— Совершенно готова. — Мисс Блайт разгладила свои перчатки и поправила завязки ридикюля. Ее мысли обратились к обещанному обеду. Она решила выразить одобрение прилежанием экономки. — Между прочим, у тебя превосходная экономка. Она знает, как держать дом в порядке. Кстати, миссис Бислей отдала распоряжения, чтобы мои простыни каждый вечер

хорошо были прогреты? Это говорит о том, что она превосходно знает свое дело. — Мисс Блайт иронично рассмеялась. — О Бог мой! Убеждена, что ты будешь довольна своей компаньонкой.

— Ты также будешь моей дуэньей, Тибби, — напомнила Люсинда, когда они выходили из гостиной. — Тебе придется сопровождать меня при каждой фантазии, что взбредет в мою голову. Я надеюсь, ты не станешь брюзжать на вечерах, которые мы непременно будем посещать.

— Брюзжать! Что вы, миледи! Полагаю, что ни за что на свете! — Мисс Блайт в присутствии лакеев в холле обращалась к своей бывшей воспитаннице уважительно. — Что за неблагодарное существо я была бы, если бы предпочла свою работу с самой несносной из воспитанниц — сопровождению моей дорогой леди Мейз в том направлении, куда она пожелает.

Люсинда рассмеялась и покачала головой. Остановившись на ступенях, она попросила:

— Пожалуйста, не называй меня так никогда, когда мы с тобой наедине.

— Так ведь прислуга, моя дорогая. При них мы должны соблюдать дистанцию.

— Ты моя подруга, Тибби. Это должно ограждать тебя от любого проявления неуважения по отношению к тебе. Не настаивай на том, чтобы в обществе между нами соблюдались формальности.

— Клянусь, мне также неловко называть тебя так, — сказала мисс Блайт. — Я слишком привыкла думать, что ты — Люсинда Стэссарт, а со старыми привычками расстаешься с трудом.

Во время разговора леди спустились к поджидавшему экипажу. Лакей помог им сесть, и экипаж тронулся.

— Ты никогда не одобряла моего брака с лордом Мейзом, так, Тибби? — спросила Люсинда.

— Моя дорогая… — Лицо мисс Блайт выразило искреннее смятение.

Люсинда слегка улыбнулась.

— Ты не сказала ни слова. Но я всегда знала, что ты не одобряешь этого брака. Вот отчего я никогда не обсуждала этот вопрос с тобой. Возможно, мне стоило это сделать.

Мисс Блайт положила свою руку на руку Люсинды.

— Моя дорогая Люсинда, не в моих правилах навязывать свои мнения. Верно, у меня были сильные аргументы против брака. Ты была так молода, а у лорда Мейза уже была дурная репутация. Но мне были известны и затруднения твоей семьи. Такие большие долги — и этот дрянной мальчишка едва ли помог делу!

Люсинда хихикнула.

— А, мой кузен Ферди. Он умеет запутать дела. Но он наследник семьи, и его нельзя было бросить на произвол судьбы.

— Жизненный опыт сослужил бы ему хорошую службу, — сурово сказала мисс Блайт.

— Думаю, что надежды на улучшение нет, — спокойно заметила Люсинда. — Он никогда не мог остановиться в игре, даже когда его карманы были совершенно опустошены. Вот отчего мой дядя в конце концов отказался оплачивать его долги.

— Жаль, что сэр Томас не обладает той же силой характера, — проговорила мисс Блайт. — Может быть, тогда тебя не вынудили бы на столь неравный брак! Прости меня, дорогая! Мне не нужно было быть столь прямолинейной. Но мысль о твоем кузене и твои вопросы спровоцировали меня.