Любовь к жизни

Стоящий в тени.

Но Серсея была опытной женщиной, она не первый раз оказывалась в таких ситуациях, а потому знала: вслух говорить этого не следует. Но пора подумать, что делать, если вдруг (у неё всё сжалось от этой мысли) придётся бежать. Нет, скорее всего, это не понадобится, но нужно быть готовой к худшему. Дни всё короче…

– Мистер Джуди, а вы откуда родом?- тихо спросила Ширен наёмника.

– А, родом…да из Ривверана, будь оно неладно. Как раз возвращался туда, когда этот барьер возник.

– Но вы очень странно выглядите. Рыжие волосы, серые глаза…вы –

Талли?

– Не-а, не Талли. Брысь, костлявая!- он отпугнул подкрадывающуюся к его бутербродам с колбасой кошку, и та, злобно зашипев, убежала,- Вот кто-кто, но точно не Талли.

– Простите. Скажите, а почему вы часто повторяете эту странную фразу: «Брысь, костлявая»?

– Почему-почему, по кочану! Это фамильное. Так мы показываем Многоли…смерти, что она нас не заберёт против нашей воли.

«Как странно он сказал…Многоли…это ведь «Многоликий»? Божество смерти из Браавоса? Ой, кажется мне, он не совсем наёмник. Он так воспитан, говорит без ругательств…странный он. Немного на сира Давоса похож, но лицо…немного даже благородное. Кажется, он из хорошей семьи. Читать точно умеет».

Ширен кинула быстрый взгляд в сторону богорощи – Теон сидел у заледеневшего озера, в котором проделал прорубь, и меланхолично наблюдал, как оно быстро покрывается коркой льда. А потом снова пробивал лёд, и снова смотрел.

– Что-то он совсем взгрустнул. Как Рейлине отъехал, он с лица сошёл. Ничего не понимаю.

– Знаете…мне кажется, они были влюблены друг в друга,- осторожно сказала девочка,- А если и не влюблены, то в очень, очень хороших отношениях. Но, мне кажется, они всё же влюблены.

– Да?- Джуди почесал голову, а потом как-то странно сглотнул,- Так Рейлине, выходит, мужеложец. А на вид – нормальная леди. Ну да и хрен с ними, у них хоть какая-то любовь есть, не то, что у меня…Только, это, я тебе ничего не говорил. Вообще,- и в два глотка выпил остатки эля из бутылки,- Ух, хорошо пошёл. Щас спою что-нибудь. А то чё только Рейлине петь можно? Непорядок…Брысь, костлявая!

И запел неожиданно глубоким, хорошо поставленным голосом:

Был некий лорд

Богат и горд,

Собак всех знал наперечёт,

Писать умел и танцевать.

А вечером, ложась в кровать

Он книжки умные читал:

Образованье повышал.

Вот только женщины его

Не полюбили всё равно:

Любил он эль, свинину, пиво,

Любил багеты и конину,

Любил он петь подо хмельком,

Любил бордели и вино.

Но вот настал ужасный день:

Закончились богатства все.

Лорд этот быстро обеднел.

Так как работать не умел,

Отправился он сам в поход,

Взяв лук и стрелы, и народ

Он свой повёл на север сам.

И долго мчались по лесам

Они, оставшись не у дел.

Однако Севера Предел

Прекрасный Рейлине создал.

И гордый лорд, наш аксакал,

Покинуть Север не сумел.

Остался снова не у дел.

Свои покинули его,

Закончились еда, вино.

Пошёл он лично в Винтерфелл,

И там он чуть не околел.

Но вот

поправил он жилет,

И начинается сюжет…

Ширен слушала, не перебивая. Она начала понимать.

– Уок…Уок…

– Что-что?- насторожился и резко протрезвел Джуди.

– УОКВЭЛЛ!- произнесла наконец Ширен,- Дом Уоквэллов в Риверране. Девиз: «Брысь, костлявая».

Джуди оглянулся. На него смотрели со странными лицами Теон, Мандерли, приехавший по делу Русе. Выражение их лиц было…заинтересованным.

– А вот с этого места поподробнее,- приказал Теон, улыбнувшись во все свои тридцать два металлических зуба.

– Грхм…ну, чего тут рассказывать…я всё уже рассказал. Да, я – вот этот самый лорд, про которого я и сочинил песню. Промотал все деньги Дома, пошёл охотиться на север, а тут – бац! И Предел Севера! Ну, мои меня быстро бросили, я неделю искал проход, но не нашёл. А холодало. Я и пошёл в Винтерфелл. Всё.

– Значит, вас зовут…Джейхейрис Уоквэлл?- осторожно предположил Виман Мандерли.

– Называйте как угодно, но не этим чёртовым именем!- взвыл вдруг лютоволком Джуди,- Я не виноват, что мой отец любил Таргариенов, но это чёртово имя…Помню, я ещё семилетним мальчишкой был в Красном Замке, и Безумный Король назвал меня своим сыном! Сыном, хотя ни один Таргариен не может быть рыжим и сероглазым, а валирийская кровь уже давно у нас выветрилась. Я – Джуди Уоквэлл, но никак не Джейхейрис!

– Ну ладно, ладно, не вопите. Значит, Уоквэллы…- Теон с подозрением посмотрел на всё ещё ввинченного Джуди,- А, те Уоквэллы, про которых на Островах говорят: «Смерть забирает их последними»?

– Они самые,- гордо выпрямился Джуди, показав типичную для Уоквэллов внешность: телосложение Железных Людей, рыжие волосы жителей Речных Земель, серые глаза Первых Людей. Ещё во внешности было что-то восточное, но настолько неуловимое, что только знающий историю этого могучего в прошлом дома мог это распознать – Уоквэллы имели в предках браавосийцев.

По легенде, которую знает наизусть последний деревенский дурачок в землях близ замка Уоквэллов, некогда Безликий встретил девушку из этого дома, и отрёкся ради неё от Многоликого. В ответ бог смерти отвернулся от этой семьи, и с тех пор Уоквэллы, потомки этой пары, встречались со смертью лишь в глубокой старости, умирая от остановки сердца. С тех пор их девиз – «Брысь, костлявая»,- напоминает им о том, что они умрут, но не сегодня.

И Джей…Джуди оказался лордом незначительной теперь территории к северу от Близнецов, но к югу от Рва Кейлин. А ведь во времена Таргариенов Уоквэллы были одними из самых значительных лордов Речных Земель, даже Эйрис Безумный был убеждён в преданности этого дома Таргариенам. «Отпрыски дракона» тоже внесли свой вклад в этот род, поскольку Уоквэллы охотно смешивали свою кровь со всеми понравившимися народами.

– И отчего благородный лорд из уважаемой, пусть и обедневшей семьи, выдал себя за безродного наёмника? Король Рейлине, если я хоть немного его понимаю, разрешил бы вам покинуть Предел Севера.