Любовь как приговор

Громут-Хавин Ирина

– Я знаю, поэтому ему не надо знать, пока. Потом расскажу. Я поехала. Молитесь, что бы всё срослось. Кемаль был с ней, сейчас он везде был с ней. Он как танк прокладывал ей дорогу. Он оказался очень умным и преданным парнем. Хавин практически без него ничего не предпринимала. Он был в курсе всего. Сейчас он тоже знал, по какому вопросу они едут.

Когда Хавин приехала, возле палаты Левента ни кого не было, кроме его личной охраны. Охранник зашёл в палату сказал, что она приехала, а потом пригласил войти. Она вошла. В палате была его жена.

– Здравствуйте. К вам можно?

– Да, конечно. Я вас жду, заходите. Ярин, подожди, пожалуйста, в коридоре. У нас вопрос по бизнесу. Сходи

куда-нибудь.
– Она кивнула головой и вышла.

Левент ждал её с нетерпением. Обдумывал, о чём будет говорить. Когда звонил, он даже понятия не имел, что скажет. Ему просто захотелось опять почувствовать её близость. Вдохнуть её аромат. Такой сладкой и желанной женщины.

– Сегодня вы выглядите гораздо лучше.- Сказала Хавин, сверля глазами Левента.

– Вашими молитвами, спасибо. Проходите. Я поговорил с отцом. Сегодня всё подготовят для передачи акций. Это уже решённый вопрос.

– Тогда о чём нам с вами говорить?

– Я хотел поговорить о свадьбе детей. Нашим детям надо устроить достойную свадьбу.

– У неё отвисла челюсть. Она, конечно, хотела подвести всё к этому, но что бы так, он сам предложил. Такого она не могла ожидать даже во сне.

– Вы серьёзно? Не шутите?- Лицо женщины в этот момент слегка покасило.

– Таким серьёзным, я ни когда в жизни не был. Этим я обязан вам.

– Мне? Я не ослышалась?

– Сейчас, я вам кое-что расскажу, только прошу, не перебивайте. Я вас очень прошу. Мне это нужно. Что бы остаться человеком. Мужчиной, в конце концов.

– Хорошо, успокойтесь, вам нельзя нервничать. Я вас выслушаю. Говорите.

– Прошу присядьте, разговор будет долгим.
– Она присела на стул возле тумбочки. Была заинтригована.

– Я начну с начала, с Мардина. С того первого раза, когда я вас увидел.

Мы пришли с братом в дом вашего дяди после побега детей. Мы были очень злые, я готов был разорвать любого из Йылмазоглу. Вы спускались по лестнице, не смогли выдержать того хамского разговора и нашего поведения. Вмешались в разговор. У нас так не принято. Женщина не имеет права вмешиваться в разговор мужчин. Вы не просто вмешались, а поставили нас на место. Тогда, первый раз я почувствовал женщину – Львицу, которая не побоится никого, что бы защитить свою семью, своих детей. Я почувствовал запах этой львицы. Наши женщины, так не пахнут. Это был особенный запах. Запах женщины - победительницы. Которую хочется любить и ненавидеть.

У Хавин от такого признания горело лицо. Она отвернулась и смотрела в окно.

– Как было в моём случае. С первого раза мой разум помутился.

– Ради Бога, хватит.-Хавин повернулась, и хотела выйти.

– Хавин прошу не перебивай, прости, что на ты, но мне так легче. Я ненавидел. Чем больше любил, тем больше ненавидел. Я называл тебя ведьмой, не мог смериться, что какая-то женщина заставляет меня страдать. Я сходил с ума, впадал в отчаяние. Иногда хотел тебя просто задушить. Чувствовал, что это ты помогла им убежать. Всё подготовила и вывезла их. Именно перед побегом у тебя появилась своя машина, преданные люди. У Кемаля дядя держит маленький парк самолётов. Это потом до меня дошло. У тебя голова варит лучше, чем у многих мужчин. Да я слышал, что с твоим приходом в руководство, компания заработала ещё лучше. Кстати поздравляю, вы выиграли многомиллионный тендер. Строительство такого огромного курортного комплекса - это большая победа.

– Спасибо, я старалась.

Но я продолжу. Чем чаще я встречался с тобой, тем больше хотел тебя Хавин. Я просто умирал от любви и желания. Ты стала моим наваждением.

– Мне тяжело это слушать Левент,- она встала - я ухожу.

– Прошу не уходи, дай закончить. Очень прошу.

Это нужно нам обоим. Ведь теперь мы родственники. Ты должна знать всё, я не смогу жить, если до конца не расскажу.

– Хорошо, ради этого я потерплю.

– Когда я говорил с тобой, что не трону, я уже тогда задумал тебя заполучить. Как награду за год унижения, и охоты за призраками. Я хотел убить детей, а тебя изнасиловать, и тоже задушить, гладя тебе в глаза.- Хавин опять встала, подошла к окну и стояла к нему спиной. Её всю коробило и трясло.

– Я не мог подумать, что ты сможешь выстрелить.

Даже у нас не каждый мужчина может выстрелить в человека. Метин не смог убить тебя. Хотя мы растём с оружием. Но ты смелая во всём. Я, о тебе знаю всё. За год собрал столько всего. Чем больше узнавал, тем больше восхищался и любил. Но и ненавидел тоже. Эти два чувства боролись во мне, как борцы на татами. Ты даже не побоялась сказать, что стреляла в меня, а не комиссар. Ты не пыталась себя выгородить. Хотя знала, что тебе мог быть реальный срок.

Это было последней каплей на весах между любовью и ненавистью. Любовь победила, это ты меня переделала. Своими смелыми поступками. Ты не мстила, не боролась. Ты просто защищала тех, кого любила. Твоя любовь победила мою ненависть. И лёжа там, в подвале с пулей в животе, которую ты в меня всадила, я окончательно понял всё. Что значит быть настоящим мужчиной и настоящей женщиной.

– Прости меня Хавин, я тебя умоляю. Повернись ко мне. Не стой такой отрешённой, я тебя умоляю, прости. Ваша семья и ты показали, что важнее в жизни. Осуждение людей или жизнь твоего ребёнка. Я пойду против решения миджелиса, совета старейшин. Теперь меня не волнует, что скажут люди. Я счастлив тем, что не стал убийцей собственной дочери. Моя красавица жива, и у неё достойный муж из уважаемого рода.

– Но ты из меня чуть не сделал убийцу.
– Она повернулась, слёзы текли ручьём.

Хавин ничего не могла с собой поделать.

– Ты даже прекрасна, когда плачешь. Не плачь. Оказывается львицы, тоже плачут.

– Он пытался подбодрить её.
– Но это всё равно не слёзы страха. Это слёзы сожаления. Прости миллион раз за эти слёзы. Как бы я хотел их высушить.

– Хватит уже Левент,- она говорила повышенным тоном.

– Я никогда в жизни не думала, что мне придётся стрелять в человека. Да, это очень страшно, очень. Я каждую ночь вижу, как стреляла в тебя. Ты думаешь это легко? Вы все думаете, что я робот? Сколько можно, сколько испытывать меня? Я что, машина?
– она почти кричала.
– Когда вы, наконец, все оставите меня в покое? Почему всем всегда что-то от меня нужно? Ты думаешь, мне легко любить своих врагов? Всех прощать. Я что, кукла, может, ты так думаешь? До каких пор это будет всё продолжаться , Господи?
– Она ходила по палате, размахивая руками, эмоции переполняли её. Это было не в характере Хавин, показывать свои чувства перед кем-то. Её терпение лопнуло. Это был крик души.

– Прости, пожалуйста, прости. Сегодня я не хотел причинить тебе боль. Он не ожидал такой реакции с её стороны.

– Хавин, я тебя очень люблю, безумно. Она покачала головой, опустила глаза.
– Хватит уже, хватит меня испытывать. Поймите все, я устала, вы даже не представляете как. Дайте мне жить спокойно. Достали меня уже вы все с вашей любовью. Что, женщины кончались, я последняя? Иди на улицу там их миллионы, выбирай, сколько хочешь на любой вкус.

– Хавин успокойся, я буду любить тебя молча. Не буду больше создавать тебе проблем. Теперь мы родственники ты сама сказала. Хотим мы этого или нет. Хавин можно, я тебя спрошу. Только ты не обижайся и не злись. Последний вопрос. Она вытирала слёзы, ей стало легче.