Любовь, которую ты отдаешь
Шрифт:
По возвращении в Лондон Бриан решил избавиться от квартиры на Уэдхэм–стрит, где был так несчастлив с Диззом. В течение нескольких недель он приобрел прелестное пятиэтажное здание с частным гаражом, комнатами для прислуги, официальной обеденной комнатой и садом на крыше. Чтобы занять себя и отвлечь мысли от Дизза, Бриан бросился заново оформлять дом, следуя советам обладающего прекрасным вкусом Кеннета Партриджа.
15 июня 1965 года битлов включили в список на присуждение почетных титулов и награждение орденами и медалями по случаю дня рождения Ее Величества королевы Елизаветы. Они должны были принять акколаду Члена Британской Империи — самый низкий
Пола, Джона и Ринго потрясла оказанная им величайшая честь, чего нельзя сказать о Джоне Ленноне. Королевская семья и классовая структура Англии всегда были его излюбленной мишенью, и то, что он вступит в их ряды, наполняло его чувством вины. Когда ему впервые сообщили о награждении в личном письме, написанном представителем королевы, он почувствовал такое отвращение, что выбросил письмо в кипу писем от своих фанатов, и так и не ответил на него. Несколько недель спустя, после того, как обеспокоенный Букингемский Дворец спросил Бриана, как Джон отнесся к этому событию, Бриан настоял на том, чтобы галантное письмо от имени Джона было отправлено.
Еще больше Джона возмутило сообщение о том, что вступление «Битлз» в титулованное общество члены Британской Империи восприняли отрицательно. Артур Ричард Пейп вернул свою медаль в Букингемский Дворец, также поступил и гвардейский офицер, сообщивший прессе, что делает это потому, что не желает делить награду с «вульгарными придурками». Гектор Дюпиус, член Канадской Палаты Общин, тоже вызвался вернуть медаль. Джордж сказал репортерам в интервью: «Если ему медаль не нужна, пусть он лучше отдаст ее нам, мы бы вручили ее нашему менеджеру Бриану Эпштейну».
Джон был менее дипломатичен: «Гвардейские офицеры получают свои награды за то, что убивают людей. Мы получили свои за то, что развлекаем… Я бы сказал, что мы их больше заслужили».
Следующей осенью самая большая и самая молодая толпа окружила Букингемский Дворец в день награждения битлов. Они кричали: «Господи, храни «Битлз»! Перед самой церемонией битлы зашли в маленький туалет и выкурили по сигарете с травкой, выпуская дым в маленькое окошечко. Джон достал еще одну сигарету в надежде встретить принца Чарльза, которому было тогда шестнадцать лет. Чарльза не смогли найти, и история так никогда и не узнает, что могло бы случиться, если бы эти двое в тот день встретились.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Ничто, в самом деле, ничто не шло для кого–либо из нас вновь нормально».
В августе 1965 года тетушка Джона Мими совершила одну из своих редких поездок в Лондон ради премьеры фильма «Помогите!» и остановилась у Джона в Уэйбридже. Мими узнавала об успехах Джона с ворчливой гордостью, но давала ему понять, что его известность не заставит ее держать свое мнение при себе. Она помалкивала о том, что принесла ей слава Джона. Одинокая Мими все еще жила в своем аккуратном домике на Менлав–авеню. Ее дом стал обязательным объектом для ливерпульских туристов, а саму Мими донимали журналисты и фанаты, звонившие в дверь в любое время дня и ночи, требуя подтверждения тому, что это действительно дом Джона, а она его тетя.
Джон много раз умолял ее переехать, предлагал купить любой дом, который ей понравится, или по крайней мере заново переделать Мендипс, но Мими только улыбалась: «Зачем? Глупенький, нет смысла вытаскивать меня из болота».
Наутро после премьеры «Помогите!» Джон с Мими позавтракали, и Джон сказал: «О'кей, я собираюсь подыскать для тебя дом. Где ты хочешь?»
Мими, не придумав ничего лучшего, назвала Бурнемаут,
«Тебе нравится, Мими? — спросил ее Джон. — Если нет, я куплю его для себя». Он позвонил своему бухгалтеру в Брайс–Хамнер, и тот сразу же оформил покупку. Дом на Менлав–авеню Мими впоследствии продала за 6000. Она так и не истратила эти деньги, словно собиралась когда–нибудь вновь вернуться туда. Но она не вернулась, потому что назад дороги не было.
Лето всегда возвращало Бриану бодрость духа. Лето было временем гастролей. Каждый новый день приносил новую цель. Если «Битлз» отстранили его от работы в студиях и от съемок, гастроли были специальностью Бриана. Он обихаживал свою паству в то время, когда они колесили по всему миру. Они начали с турне по Европе, где с триумфом выступили в спортивном дворце в Париже, их концерт транслировали по всей Франции. Оттуда отправились в
Лион, Милан, Геную и Рим, где Бриан исчез и не успел к самолету, на котором «Битлз» улетели назад во Францию. Они успели выступить в Коте д'Азуре, Ницце, Мадриде, когда появился Бриан с синяком под глазом и рассказом о том, как он ударился о дверь шкафа.
Жарким, душным днем 13 августа битлы со своей свитой прибыли в Нью–Йорк, чтобы совершить третьи гастроли по Соединенным Штатам. График этого турне предоставлял им много свободного времени. У них было всего тринадцать концертов в девяти городах, так что оставалось больше недели для отдыха в Лос–Анджелесе.
15 августа «Битлз» совершили, возможно, самое потрясающее в своей жизни путешествие. Вертолет поднял их с площадки на Ист–Ривер и отвез к стадиону «Шеа», где их ожидала толпа из 56 000 человек. Этот концерт под открытым небом до сих пор является величайшим в истории; сырая погода способствовала обморокам, и уже через десять минут все пункты «скорой помощи» были забиты до отказа.
«Битлз» выступили в Торонто семнадцатого, в Атланте восемнадцатого, затем в Хьюстоне, Чикаго и Миннеаполисе, стремительно сменявших друг друга. И только в Калифорнии, где по графику у них было два вечерних концерта в «Голливуд Баул» и один концерт в Сан–Диего, они смогли сделать передышку на 6 дней. Бриан снял для них большой дом на Беверли–Хиллз, ставший местом паломничества сотен фанатов «Битлз». Они приезжали на машинах и создавали пробки по всей дороге до Сансет–Бульвар. Специальные полицейские подразделения Беверли–Хиллз охраняли дом от вторжения. Наиболее оголтелые поклонники брали в аренду вертолеты и летали над домом, фотографируя битлов, загоравших на заднем дворике.
Актер Питер Фонда приехал навестить ребят на своем «ягуаре», который тут же окружила толпа фанатов. Они облепили машину, как пчелиный рой, и всю ее помяли. Фонда показал нам рассказ, написанный для журнала «Роллинг Стоун», где он вспоминает об этом событии:
«Наконец–то я пробился сквозь толпу подростков и охранников. Пол с Джорджем находились на заднем дворике, а над их головами патрулировали вертолеты. Они сидели за столом под зонтиком в несколько комичной попытке уединиться.
Вскоре мы приняли кислоту и провалились, как потом выяснилось, на всю ночь и большую часть следующего дня. Очнулись мы в большой пустой глубокой ванне; лепеча все, что приходило в голову.