Любовь, которую ты отдаешь
Шрифт:
«Битлз» сумели перевести опыт ЛСД и все, что он за собой повлек — одежду, прически, сексуальную революцию — на язык коммерции. Альбомы «Резиновая Душа» и «Револьвер» — ранние примеры могущества группы, их умения повести за собой. Потенциально смертоносная демонстрация этого могущества вскоре должна была проявиться.
Когда мир взорвался и его кусочки сложились вокруг них в мандариновые деревья и мармеладные небеса, когда Лондон стал для них лучшим местом на земле, а сами они стали лучшими людьми, какие только могут быть, им пришлось сделать то, что им меньше всего хотелось, — им пришлось уехать. Было лето, а «евангелие от Бриана» гласило, что летом они гастролируют. Бриан не видел причин менять ежегодный ритуал, который ему так нравился, хотя было очевидно, что гастроли, по рекламным или финансовым соображениям, ребятам больше
Но машина была приведена в движение: 23 нюня битлы вылетели в Мюнхен, Эссен и Гамбург. На сей раз Бриан настоял на том, чтобы я поехал с ними и занимался администрированием и личными проблемами «Битлз». Мне очень не хотелось надолго покидать свой лондонский офис, и я с неохотой думал об изматывающих гастролях в летнюю жару. Но поведение Бриана и периоды его
работоспособности в последние месяцы стали еще более непредсказуемыми, так что я знал, что могу понадобиться.
Гамбург был выбран исключительно по ностальгическим соображениям. Мы добирались на самолете и на частном поезде, и битлы всю дорогу с воодушевлением вспоминали старые времена в Рипербане. Но, как и многое другое, Гамбург для них потерял свое очарование. Они больше не могли неузнанными прогуляться по городу, заглянуть в секс–шопы и полюбоваться на проституток в витринах. Больше не могло быть ночных вакханалий и встречи рассвета, занимающегося над крышами Гербер–штрассе. Бары и клубы, где они выступали всего четыре года назад, были закрыты. То, что когда–то казалось соблазнительным и экзотическим в ночном мраке, теперь, при дневном свете, выглядело убого. Астрид Кирхнер, красивая молодая подруга Сту Сутклиффа, так театрально изменившая внешность битлов, работала барменшей в баре для трансвеститов. Она так и не получила ни цента за ее всемирно известные фотографии ребят в кожаных костюмах и ковбойских шляпах, и ей ничего не заплатили за созданную ею знаменитую прическу. В ее маленькой квартирке одна комната была затянута черным бархатом, и там всегда горели свечи под фотографией покойного Сту Сутклиффа.
Из Гамбурга через Северный полюс мы летели в Токио, но нас среди ночи посадили в Анкоридже из–за тайфуна, свирепствовавшего в Китайском море. Было морозно, падали хлопья снега, и Бриан с «Битлз» так расстроились, когда их разместили в маленькой гостинице, словно тайфун оскорбил их лично.
Мы добрались до Токио только к вечеру следующего дня. В аэропорту нам сообщили о крайне неприятном сюрпризе. Невысокий, официальный, но вежливый комиссар полиции в штатском усадил нас в кресло для важных гостей и объяснил, что один камикадзе из правого крыла воинствующих студентов поклялся, что «Битлз» не покинут Японию живыми. Студенты особенно возмущались потому, что «Битлз» должны были дать три вечерних концерта в Будокане, а это национальная святыня, памятник павшим на войне героям. Комиссар объяснил, что не следует легкомысленно относиться к угрозам студентов–фанатиков. Битлы много раз бывали в опасных ситуациях, но никогда еще они не были так напуганы. Полиция проводила нас в зону выдачи багажа, где уже ждали доброжелательные японские организаторы концертов. Должно быть, тысяч десять фанатов выстроились по всему пути до города, но мы не могли не заметить среди них воинственных студентов с плакатами «Битлз», убирайтесь домой!».
Отель «Хилтон» в Токио был превращен в вооруженный лагерь. Весь верхний этаж заняли вооруженные отряды, лифт отладили так, что он останавливался только на нижнем этаже, где военные с пистолетами круглосуточно проверяли каждого, пропуская наверх по единственной лестнице. «Битлз» удобно устроились в президентском номере, где было шесть или семь комнат, а мы с Брианом поселились в меньшем по размеру, но не менее великолепном императорском номере в другом конце холла. Как только мы разместились в отеле, администрация информировала нас, что в целях безопасности «Битлз» не должны выходить из номера, за исключением поездок в Будокан на концерты. Недовольные тем, что они считали излишними предосторожностями, битлы уселись в своем номере в церемониальных шелковых кимоно и, подобно четырем римским императорам, принимали посетителей, предоставивших им все богатства страны.
Директора крупнейших компаний Японии лично прибыли в отель, чтобы предложить им свои товары, и за несколько часов ребята истратили сотни тысяч фунтов на фотоаппараты, одежду, часы, ювелирные изделия и прочее.
Ребята были паиньками и не выходили из номера вплоть до концерта. В Будокан
Без тени сожаления мы покинули Японию и двинулись к Филиппинским островам. Манила, с ее теплым солнцем и экзотической природой, обещала благоприятную перемену в настроении после напряженных дней в огромном Токио. «Битлз» пользовались особой популярностью у филиппинцев, и билеты на 2 концерта в «Арапета Колизеум» были сразу распроданы. В аэропорту собралась огромная толпа — больше 50 000 человек. Армейский эскорт провел нас к лимузинам, любезно предоставленным местными организаторами.
А затем произошло нечто, о чем здесь упоминается впервые: вместо того, чтобы отправить в отель, нас отвезли к пристани и посадили в лодку. Мы отплыли в море на милю или две, а потом вернулись обратно. Таким образом, нас на полчаса просто оторвали от нашего багажа. Мы страшно волновались, поскольку знали, что битлы возят в футлярах для инструментов несколько фунтов марихуаны. Обычно их чемоданы просматривали на таможне очень формально, если вообще просматривали, с ними обращались, как с дипломатами. Мы получили наш багаж без вопросов и объяснений. Никто не хотел быть втянутым в международный инцидент, но именно это и произошло.
На следующий день с полдюжины военных в формах из президентского дворца предстали перед дверью номера Вика Левиса. Левис был агентом по ангажементам, улаживал дела, связанные с международными гастролями, и присоединился к нам в Японии. Полиция желала знать, когда «Битлз» прибудут на «торжество».
«Какое еще торжество? — спросил обалдевший Левис. — Не знаю ни про какое торжество». Он отправил офицеров к Бриану. Мы с ним завтракали в буфете отеля. У полицейских в формах цвета хаки был очень неприятный тон. От них нам удалось узнать, что Имельда Маркос, жена президента Фердинанда Мар–коса, устраивает ленч в честь «Битлз», и их немедленно ждут в президентской крепости Малачанг. Во многом Имельду Мар–кос боялись больше, чем ее мужа–диктатора. Бриан заявил, что впервые слышит о приглашении. Позднее он выяснил, что Тони Бэрроу, ответственный за протокольные мероприятия, получил приглашение, но оно почему–то так и осталось без ответа. Кто бы ни был виноват — Бриан, Бэрроу или Вик Левис, битлы не собирались никуда ехать.
Они крепко спали в своих номерах, а Бриан и не собирался их будить.
Через несколько минут Бриану позвонил посол Великобритании и заявил, что не считает хорошей идеей игнорирование торжества, устраиваемого миссис Маркос в честь «Битлз». Бриан ответил, что сожалеет, но помочь ничем не может. Даже если бы битлы получили приглашение вовремя, они бы все равно отказались, как отказывались от любых официальных приглашений, будь то дипломаты, королевская семья или диктатор.
Ребята тем временем мирно спали и проспали все торжество. В полдень их разбудили Нил и Мэл, принесшие завтрак, а после этого они поехали на футбольный стадион Аранета. 100 000 человек толпились на стадионе и вокруг него, чтобы послушать часовой концерт в двух отделениях. Как обычно, все визжали от счастья и бились в истерике. Тем временем мы с Брианом смотрели в номере телевизор. Передавали вечерние новости. На экране убитая горем Имельда Маркос бродила по своему дворцу, страдая от оскорбления, нанесенного «Битлз». Комментатор сообщил, что музыканты так и не пришли на торжество, устроенное в их честь, и просто «плюнули в глаза нации».
Как только передача закончилась, Бриан связался с менеджером телепрограммы, передающей правительственные сообщения, намереваясь дать разъяснения филиппинскому народу. Мы с ним помчались на телестудию, где, к нашему удивлению, его сразу приняли и усадили перед камерой. Трансляцию передачи прервали, и Бриан вышел в эфир, обращаясь ко всей стране. Не успел он принести извинения, как пришло указание из крепости Малачанг немедленно выключить звук. Ни объяснений Бриана, ни его извинений так никто и не услышал.
А «Битлз» даже не подозревали о случившемся. После концерта их доставили обратно в отель. Вечер прошел нормально. Они играли в карты, пили шотландское виски и кока–колу и курили травку. Ребята решили лечь спать пораньше, поскольку утром они должны были быть в аэропорту, чтобы вылететь в Нью–Дели, где мы собирались отдохнуть несколько дней.
Среди ночи Вика Левиса вытащили из его номера трое полицейских и доставили в полицейский участок. Там его почти всю ночь допрашивали два похожих на гестаповцев офицера, задававшие один и тот же вопрос: «Почему вы не явились на торжество?»