Любовь крестоносца
Шрифт:
Дядюшка с гордостью посмотрел на Добровита. Молодой мужчина был широк в плечах и высок ростом. В глазах молодца горели огоньки необузданного нрава, а в ловких движениях была заметна природная удаль.
«Как взял лису»! — подумал Игнас. — «Никто из моей свиты не смог бы так».
Но вслух старый датчанин не похвалил племянника. От рыжего датчанина Игнаса не очень-то дождешься похвалы. И эти его слова на вес золота. Это Добровит знал, и очень гордился его скупым замечанием.
— Даже конь всю жизнь помнит обидчика, — после такой долгой паузы продолжил мужчина, что несведущий человек мог
Добровит хмуро смотрел на дядю.
— Я бы сам рассчитался за сестру, — продолжил дядя, внимательно разглядывая верхушки берез. — Но решил оставить тебе эту честь. Тем более что Замята ближе тебе по крови.
— Он ответит, — твердо сказал племянник.
Игнас одобрительно посмотрел на своего воспитанника. Наверное, за всю жизнь у него Добровит мог вспомнить лишь три-четыре таких взгляда.
— Я дам тебе коня, Бастиан твой. Дам меч и кольчугу. Езжай к князю Невскому, — отрывисто, как бы обдумывая каждую фразу, продолжал датчанин. — Иди к нему в дружину. Он поможет свершить правосудие.
— Покажешь себя, — Игнас испытующе посмотрел на племянника, — тогда дам тебе тридцать вооруженных воинов. Будешь старшим у князя. Тебе надо жить на родине отца.
Мастер парфорсной охоты долго смотрел куда-то в конец поляны, как бы рассчитывая в уме.
— А может, и больше дружинников дам. Этому князю служить — дело верное!
Русь, Переславль- Залесский, 1242 год
На опушку леса выехал воин на буланом коне. Голова его была надежно защищена круглым стальным шлемом, крепкое тело облачено в стальную кольчугу. На широком ремне с левого боку свисал длинный меч в красных кожаных ножнах, отделанных серебряной вязью. Слева у него был красный круглый щит толстой бычьей кожи. У грозного ратника имелось и другое оружие: булава, боевой топорик и кинжал. Все это было удобно закреплено и готово к использованию в любую минуту. Молодой воин, на вид около двадцати пяти лет, был высоким и широкоплечим мужчиной, с темно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами. В жестких чертах красивого славянского лица угадывались пережитые невзгоды, заставившие преждевременно повзрослеть этого еще совсем молодого человека.
Перед воином открылась широкая низменная равнина, в основном покрытая полями и редкими перелесками. Дорога петляла и плавно спускалась к обширному озеру. А вдали, в синей дымке виднелась большая деревянная крепость на высоких земляных валах. Не долго думая, ратник направил своего коня по единственной дороге, ведущей к крепости.
За ближайшим поворотом у покрытого дорожной пылью куста он увидел сидящего на камне старца с длинным посохом в руке. Большая седая борода до пояса прикрывала непонятного цвета зипун. Он вытянул перед собой усталые ноги в стоптанных лаптях — как видно, притомился от длинного пути.
— Желаю здравия, почтенный старец, — всадник остановил коня и слегка поклонился старику.
— Как величать тебя, добрый молодец, — поклонился странник.
– Чей будешь?
— Добровит, батюшка, — ответил мужчина, — Шумилина Славуты сын. Хочу найти великого князя Александра Невского. Не подскажешь, куда мне направиться?
Старик,
— Молодец ты видный…. а зачем тебе князь понадобился?
— Буду проситься в дружину к нему, — просто ответил Добровит, — сирота я, матушку с батюшкой убили вороги смертью лютой, так думаю за родную землю постоять.
— Да, — протянул старик, — лезет ворог поганый на поля и леса наши…а коль голову сложишь?
— Плакать некому будет, — усмехнулся всадник. — Хочу только лихоимцу, что родителей моих погубил, отомстить. Может, князь поможет.
— Если дело правое, Невский вступится, — с уверенностью ответил старец. — Тебе по дороге к Клещину озеру. Там, на берегу Синий камень лежит. Священный этот камень, ты поклонись ему, попроси удачи в бою.
— И в своем деле, — после паузы добавил старец.
— А дальше?
— В Переславле Невского сейчас нет. Как пожгли его татары — он больше в тереме своем бывает, на Ярилиной плеши. От камня того влево повернешь, и скоро гору ту плешивую увидишь. Поклонись ему, от старца Святозара скажи, он знает.
— Удачи тебе, сынок, — благословил Святозар молодого воина.
По пологой горе петлями кружилась дорога. А наверху, на большой поляне стоял деревянный княжеский терем. Он был о пяти башенках, крытых фигурной гонтой и двойным крыльцом на фасаде. Окружен терем был невысокой белокаменной стеной с надвратной башней.
— Зачем пожаловал? — резко спросил воин в бойнице над воротами.
— К Великому Князю Добровит, сын боярина Славуты Шумилина, — учтиво отвечал Добровит, — буду проситься в дружину князя.
Дружинник исчез, а через несколько минут ворота стали медленно открываться. Перед глазами Добровита открылся большой двор, ровный травяной покров его пересекали множество тропинок.
У ворот встречали Добровита несколько дружинников. Они ревниво окинули взглядом вооружение молодого воина, и после короткой паузы один из них, видно старший, бородатый мужчина лет сорока, приветливо сказал:
— Ну, будь здрав, боярин! Спешивайся.
Добровит ловко соскочил с коня и протянул руку новым знакомым.
— Никак пополнение! — раздался властный голос с крыльца, и все повернулись к терему. На крыльцо вышел сам переславский князь Александр, прозванный за выдающиеся победы Невским — молодой, статный мужчина, светло-русый, голубоглазый. Он улыбался Добровиту приветливой открытой улыбкой.
— Слыхал я об отце твоем, и про матушку тоже сказывали, — сказал Александр, задумчиво покручивая деревянной ложкой. Они с Добровитом сидели за столом и обедали.
— Так, значит, Замята, говоришь, сотворил это? Замята давно в дружине моей…. Трусом его не назову… А чем докажешь? — прямо в глаза Добровита посмотрел Александр.
— Ведунья Баяна, что нас от смерти спасла, умерла уже давно, — тоже прямо смотрел Добровит, — а сестра моя, не знаю уж и где теперь. Спрятала ее где-то старая Баяна. Да и малолетняя она тогда была.
— А как верить… кому? — настаивал Невский.
— На поле решать надо, — вмешался в разговор старший дружинник Боруслав, сидевший тут же за столом, — пусть схлестнутся.