Любовь моя
Шрифт:
«Не сформировали мнение? Сколько лишних слов мы произносим», — устало подумала Лена.
— А если без грязного пиара не блатному таланту не пробиться? Какого «витамина» не хватает в воздухе, чтобы талантливые люди научились без унижений достигать известности, которой они достойны? Как еще привлечь внимание к своей персоне? Может у этого Гарика талант композитора, режиссера или великого артиста? Ему в землю его зарывать? Ты хочешь, чтобы он выглядел как мокрая обиженная курица? Моя бабушка говорила: «Отринь страх, бойся до битвы, а не во время
— Из уст самого Гарика? То к одной знаменитости прибивается, то к другой, чтобы что-то урвать, — усмехнулась Инна. — Известный прием. Хотя, иногда знаменитости, потворствуя своим слабостям, любят приближать к себе нетривиальных людей не из своего круга и облагодетельствовать, выдавая им минимальный кредит доверия. В просторечье это называется…
Аня ее перебила:
— Может и хорошо, что пробиваются люди из народа, они свежую кровь вливают в искусство.
— Возьмем хоть певца Пенкина. Сколько лет не признавали! Но ведь талант! Что отнюдь не облегчало ему жизни. Даже напротив, — заметила Жанна.
— Признание пришло через прозрение? Не пристало Пенкина загонять в одну когорту с этими… типа Бори, — недовольно заметила Аня.
— А мне Пенкина мешали слушать его непривычно яркие наряды. Он казался мне гомиком. Наверное, у него был такой сценический имидж, но это во мне вызывало возмущение и одновременно горечь. Я не злорадствовала, сочувствовала ему. Человеку приходилось жертвовать многим, — жалостливо пробормотала Жанна.
— Фу! Сплетни. Пенкин хотел как-то выделиться, чтобы его наконец-то заметили, а ты причислила его к нравственно ослабевшей молодежи.
— Моисеев своим «талантом» портит Пенкину карму? — снова принялась дразнить Инна Аню. — Правда его способ далеко не… Но за неимением лучшего…
— Талант пошлого комика, что ли?
— «Дотумкала». Дошло на пятые сутки. Ты неотразима!
— Не можешь, чтобы не укусить. Люби людей без признаков высокомерия, — назидательно сказала Жанна и подумала раздраженно: «Обычно, чем ниже человек душой, тем выше он задирает нос».
— Ты думаешь, Борю запомнят потомки?
— Замнем для ясности.
«Опять начали про Ерёму, а закончили про Фому», — недовольно пробурчала Аня, наконец, поняв намерения Инны, и уронила голову на подушку.
«Чего молчит? Почему дистанцируется? Слишком серьезная, постоянно думает о глубинных мировоззренческих вещах? Считает, что с нее хватит того, что она наши бредни выслушивает? Не любит болтать на житейские темы. А сама даже своей немотой вносит другую интонацию в наш разговор», — расценила поведение Лены Жанна.
— О Рите тоже не вспомнят, — заметила Аня. — Но о ней по другой причине: некому будет ее рекламировать. А жаль. Ее-то тема хоть и повседневная, но неисчерпаемая и такая нужная молодому поколению! Человеческие отношения никогда не уйдут в прошлое. Они вне времени.
— Они вечные и бесконечные, — пошутила Жанна.
— История не всегда справедлива к талантам. Их часто переводят в разряд второстепенных, —
Культура бессмертна, она-то и сохранит для потомков наши души, выраженные в книгах современников. Глядишь, и Ритины произведения где-то и когда-то всплывут. Как говорил поэт: «В один из дней трехтысячного года». Мои слова не вступают в противоречие с этической правдой? — спросила Аня. — Бах смог издать при жизни только двести экземпляров альбомов своих произведений и продать только пятнадцать. Теперь же они бестселлеры. А как ругали Чайковского, Чехова, Рахманинова!
— Всплывут Ритины книги, но под другим именем, — хихикнула Инна.
Лена нахмурилась.
Инна неожиданно придушенно расхохоталась, потом высунулась из-под подушки и спросила Лену:
— Тебе не кажется, что в двадцать первом веке лысых и лысоватых молодых мужчин стало намного больше? Вспомни портреты ученых, музыкантов и художников восемнадцатого и девятнадцатого веков — красавцы! А теперь фонарями у артистов сияют не только залысины спереди, но и лысины на темечке. И в зрительных залах тоже много голых мужских затылков. Публичным мужчинам приходится брить головы, чтобы не трясти остатками волос, а седым краситься.
Лена только плечами пожала.
Разговор то затухал, то снова набирал силу. Лена вяло выхватывала из него отдельные моменты.
— …Обычная травля талантливого человека.
— Пушкина они, наверное, тоже травили бы. Не по-людски это как-то.
— …Его книга чрезвычайно перенасыщенная.
— Мне кажется, у него слишком много точек соприкосновения текста с собственными воспоминаниями и фантазиями… Он словно вовлекает нас в свой вымышленный мир.
— …Самодур еще тот. Талантливо, с упоением издевается над молодыми авторами. Какую кашу заварил! Въедливый гад.
— Так это хорошо, что дотошный.
— …Отгремел — уступи место другому. Так нет же, за прошлые заслуги цепляется.
— …«Приличная сволочь» — оригинальное словосочетание, неприемлемое для уха иностранца. Еще один подарок богатого русского языка.
— …А я люблю ее лирику, жадные, жаркие строки. В этом смысле я как хищница, как вампир.
— …Как она резанула его бешенным ненавидящим взглядом!
— …Булгаков говорил: «Что видишь, то и пиши».
— Ты не поняла глубины его высказывания.
— …Надо ли говорить, что авторитет классиков подавляет и подминает. «Хорошо пишешь, но не Пушкин». Обаяния пушкинского совершенства не превозмочь. Его тень всегда будет стоять за спинами русских поэтов. Еще бы, всем поэтам поэт!.. Какое-то языческое поклонение золотому идолу. Когда-то категорически не приветствовалось…
Аня перебила Инну:
— Ты уже и за Пушкина взялась? Критиковать гения? Не позволю очернять! Я к нему с трепетом и благоговейным почтением. Его творческая энергия заражает всех нас любовью.