Любовь Муры
Шрифт:
Мимоз в Киеве я и раньше не видывала…
18/II. 6 час. веч.
Только что ушли от меня Дуся и Софа. С сожалением отпустила Дусю. Мне так уже невмоготу лежать, да и вообще вести такой образ жизни. Я ничем не занимаюсь, валится всё из рук. Если б ты не работала, я бы просила тебя приехать ко мне. Каждый вечер есть t°. Неизвестно где причина. Я невероятно медлительна, даже в письмах — напишу слово и отвлекаюсь, расплываюсь мыслями. Как же дальше будет? Работать я нескоро смогу, после соцстраха отпуск брать не хочу…
19/II — 3 ч. дня.
При лежаньи, ничего не деланьи всегда обстановка приобретает особый смысл. Люблю смотреть в окно на прутики качающихся от ветра деревьев! Могу часами так лежать. Я и разбаловала себя, но и ослабела. Долго готовлюсь, собираю много усилий, чтобы сделать что-нибудь. Напр. — приготовить к отправке книгу, обернуть её.
Завтра узнаю, кровоточит ли ещё ранка.
Приходящие знакомые раздражают разговорами о необходимости лечь в клинику. Там от одной больничной обстановки и от неизвестности за дом я не буду поправляться.
20/II. Первая ночь прошла без болей, и сегодня я почувствовала, что наконец-то мне легче. Уже 3 ч. дня, а у меня ещё не было припадка. Думаю, что и результаты анализа будут отрицательные, т. е. не найдут крови.
Утром так хотела тебе писать, но пришла Нюся, а сейчас что-то не вяжется.
Идуся благодарит за календарь, он мне тоже понравился. С интересом читаю о 4-й симф. Шост-ча. Когда-то он меня отпугнул своими диссонансами, странной крикливостью. Танечка что-то находила в его произведениях, для меня же они звучали какофонией. Теперь же критика говорит о песенном звучании, об испытываемом эстетическом наслаждении и т. д. Вобщем я бы хотела слышать эту симф-ю. Да и основная мысль симфонии: «через страдания — к радости» — уже сама по себе должна нас с тобой привлекать.
С интересом прочитала об иллюстрации «Кола Бреньон». Всё, что связано с именем Роллана — меня радует и умиляет. Это он — Роллан — способствовал превращению нашего случайного знакомства в глубокую, настоящую человеч. дружбу. Правда, мне посчастливилось, что я встретила тебя, а ты — почти неповторима! Не ищи иронии здесь. И с этих пор с именем этого Человека, с кот. связано всё, что есть светлого, благородного в людях — сочетается ещё и какое-то родное, тёплое чувство. Он — наш! Символ многих восприниманий. Не так ли, родная?
Сегодня утром по радио я услышала о посадке папанинцев — вздохнула облегчённей. За них волновалась.
На дворе мороз и мятель. Хочу уже на воздух и к вечеру выйду мин. на 5. Надо же постепенно выходить.
О К-ке начинаю думать более доброжелательно. Боюсь вспугнуть. И почему я родилась такой дрянью? Как я обижаю иногда людей, не желая этого, жалея их!
6 час. Была на улице. В глазах красные пятна, голова кружится. Сделалось совсем плохо. Как же я буду работать, а скоро ведь пойду, сколько ж можно сидеть дома?
Кончаю. Береги себя, родная. А я посылаю тебе свою любовь. Всегда твоя Мура.
Паустовского и Олдингтона не читала. Если б ты могла достать мне «Через реку» Дж. Голсуорси. Ещё в Мисхоре я тебе говорила, что люблю его. «Через реку» — это его последняя книга, он не так давно умер.
Я не жду прихода весны; самая чудесная (для меня) пора года — м-ц март (по укр. «на провеет»), так моментально проходит!
Передай привет Ол-ке. Этими днями я видела её во сне…
22/II. Вчера было отправлено тебе письмо.
Очень и очень благодарна тебе, мой Кисунечек, за хорошее предложение, с какой бы радостью воспользовалась бы им! Абсолютно не с кем оставить маму. Старушка, ходившая к нам, сама заболела, да и не подходит она — глухая!
Предложение столь заманчиво! Оно во всех отношениях подошло бы мне. Но что же делать?!
Вчера моя врачиха привела ко мне консультанта, известного в Киеве проф. Стражеско. Он нашёл, что усугубляет мою болезнь имеющийся невроз вегетативной системы. С постели поднял. К концу месяца выйду в детсад, не могу уж больше находиться дома. Да и говоря откровенно: около меня, голодающей по обязанности — для лечения, голодают и Ида с мамой. Некому покупать продукты. Как ни странно, но я ожидала большего внимания от сотрудников. Они заходят, но как-то выходит, что мои просьбы не могут быть исполнены. Правда, идёт энергичная подготовка к празднованию XX РККА, и они заняты сверх обычного.
Кисанька, Олдингтона «Вражда» у меня есть (снабдила Нина Яковлевна).
Бог мой, а как бы хорошо было бы нам вдвоём! Ск. бы общих интересов было бы пересмотрено, пережито! Как мне не везёт! Если б могла бы мама поехать к брату — это же недалеко.
Телеграмму некому отправить. Сейчас Ида, придя со школы, отнесёт это письмо.
24/II. Понемногу хожу. t° пала. Слабость — до расслабленности, до дрожания конечностей. Это результат не так болей, как 24-х дневной голодовки. Не знаю, просто не знаю, как буду работать, с 1-го числа уже начинаю. В анализе были хорошие результаты. После, через некот. промежуток времени снова будет проделан анализ.
Вчера отправила тебе Лескова и Байрона. Внутрь вложила газету. Увы! — одну!.. Кисунечек, не беспокой себя присылкой книг, мне приносит хорошие книги Анна Яковл.
Я такая никудышная, ни за что не хочу браться. Одичала и никого не хочу видеть — это меня больше всего волнует при моём выходе. Надо говорить, улыбаться и т. д. Отпуск сейчас нельзя брать, да и дальше не знаю, как выйду из сложившегося положения — мама ведь не ходит!
Если достанешь, пришли, пожалуйста, таблицу последнего тиража. Да, Кисанька, не присылай заказных писем. Ты давно не говорила мне о своих сёстрах. Перешли привет Марье Порфирьевне.