Любовь на Бродвее
Шрифт:
— Тогда вы будете первой, кто нарушит эту традицию. — Он достал из кармана конверт. — Я заказал для вас частный самолет. Вы должны быть в аэропорту «Ла Гуардия» в два часа ночи. Таким же образом вы вернетесь в Нью-Йорк после представления. Здесь у казаны все подробности.
Джаффи покачала головой, не прикоснувшись к конверту:
— Нет. Я не могу. Тем более в тот вечер, когда состоится награждение «Тони». Я не сомневаюсь, вы можете сделать со мной что-нибудь ужасное, мистер Аронсон. Но будет ли это полезно для каждого из нас?
Я
Просто это не тот способ, которым я могу расплатиться.
— Мисс Кейн, вы молодая умная женщина. Будьте добры, откройте конверт.
Аронсон выглядел совсем не страшным — маленький человечек с усиками и седыми волосами. У него были водянистые голубые глаза, которые внимательно наблюдали за ней. Джаффи протянула руку к конверту.
Он не был запечатан. Она открыла его и извлекла лист бумаги с информацией о полете и старую фотографию.
Похоже, она была вырезана из газеты или журнала.
Джаффи никогда не видела ее прежде, но тотчас узнала своего отца. Голова Майера была обведена жирным черным карандашом, но Джаффи не надо было отмечать его. На фотографии он был намного моложе, но сомневаться не приходилось. Майер был в первом ряду группы людей на каком-то марше или демонстрации. Он нес один конец большого транспаранта, на котором было написано: «Союз молодых коммунистов — будущее Америки».
— Это было в 1930 году, мисс Кейн. Это было очень давно, как признано, но, вероятно, вы слышали о Комитете по расследованию антиамериканской деятельности и о сенаторе Джозефе Маккарти из Висконсина.
Джаффи не поднимала головы, продолжая разглядывать фотографию, однако кивнула. По стране расползалась лихорадка, жестокая инфекция, распространяемая всепожирающими волками. С помощью этой анонимно посланной в Вашингтон фотографии Финки Аронсон мог бросить отца в их жадные пасти.
— Вы знаете, что Альгер Хисс все еще в тюрьме? — спросил Аронсон доверительным тоном. — Получил четыре года. Кажется, за лжесвидетельство. Там сидит много людей ваших убеждений… — Он красноречиво развел руками.
Джаффи не думала о том, что охотники за «красными» могут тронуть ее. Это скорее касалось Голливуда, чем Бродвея. Но невозможно было вообразить, что Майер предстанет перед особым комитетом при конгрессе. Все начнется сначала. Ее отцу пятьдесят два года, но после смерти матери он казался старше. У него было высокое кровяное давление. В последний раз, когда она видела Майера, он принимал кучу таблеток каждый день. Вызов в комитет мог убить его. Не говоря уже о деде.
Аронсон посмотрел на часы:
— Уже за полночь. Вам лучше пойти и собраться, мисс Кейн. Я подожду вас здесь, а затем провожу в аэропорт. В наши дни город небезопасен ночью для одинокой женщины.
Слава Богу, Пол отсутствовал. Джаффи бросила в чемодан несколько платьев. В последнюю минуту она поняла, что нужно что-то для
Он ответил после третьего звонка. В трубку донеслись звуки, похожие на вечеринку.
— Кто это? Джаффи, ты? У тебя какой-то странный голос.
— Я чувствую себя неважно. Послушай, Гарри, мне нужна твоя помощь. Ты достаточно трезв, чтобы понять и вспомнить утром о моей просьбе?
— Я уже протрезвел. В чем дело, куколка?
— Я должна немедленно ехать в Лас-Вегас, а завтра вечером состоится церемония награждения. Гарри, если мне присудят награду, не мог бы ты получить ее за меня и принести извинения?
— Ты с ума сошла, Джаффи? Ты не можешь уехать ни в Лас-Вегас, ни куда-либо еще в тот вечер, когда тебе предполагают вручить премию «Тони». Они уничтожат тебя.
— Я должна ехать. Я не могу объяснить, Гарри. Просто должна, и все. Так ты придешь вместо меня?
Наступила длительная пауза.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я сделаю это, Джаффи. Только потому, что это ты и я люблю тебя. Но не говори, что я не предупреждал тебя. И что мне сказать? Какие извинения принести?
Она не осмелилась представиться больной. Нельзя, если собирается выступать в «Пустынном дворе» в Лас-Вегасе. Правда откроется через несколько часов.
— Не знаю. — Джаффи не могла придумать ничего подходящего. — Не надо извиняться, — сказала она наконец. — Просто скажи, я очень сожалею, что не могу быть с ними, и всех благодарю. Ты должен выпутаться, Гарри. Конечно, в том случае, если премию присудят мне.
— По всем приметам, ты должна получить ее. Будь осторожней, Джаффи. Полагаю, поездка в Лас-Вегас стоит того.
Полет на запад занял десять часов. Они благополучно приземлились на небольшую взлетно-посадочную полосу в пустынной местности в предместье Лас-Вегаса.
По местному времени было девять часов утра, и солнце находилось довольно низко над горизонтом, но от бетонированной площадки уже веяло жарой:
— Добро пожаловать в Лас-Вегас, мисс Кейн. Пожалуйста, сюда. — Мужчина в светло-коричневой спортивной куртке и в рубашке с расстегнутым воротом повел ее к огромному ярко-желтому «кадиллаку».
Местность здесь была абсолютно плоской, почти лишенной растительности и ужасно однообразной. Отель «Пустынный двор» имел семь этажей, выстроенных из белого бетона, с рядами таких огромных окон, какие Джаффи никогда прежде не видела. «Только сегодня вечером, — было написано огромными буквами на фасаде, — Джаффи Кейн, прямо с Бродвея».