Любовь на краю света
Шрифт:
Не отрывая глаз от карты, Элиза произнесла очевидное:
— Они настигнут нас задолго до Джедборо.
Сурово сжав губы, Джереми кивнул:
— Совершенно верно.
Элиза видела лишь один выход и понимала, почему Джереми не заговорил о нем сам, он предоставил ей принять решение. Что ж, значит, так тому и быть. Стиснув зубы, она вскинула голову и твердо встретила его взгляд.
— Можно обмануть их, заставив думать, будто мы поехали дальше?
Джереми одобрительно улыбнулся, и Элизе показалось, будто из-за хмурых туч проглянуло солнце. Он махнул в сторону дома за поворотом
— Мы доедем до той фермы. Там мы оставим двуколку и заплатим хозяевам, чтобы те спрятали ее, а завтра вернули в Пеникуик. Если мы позаботимся о том, чтобы не оставить за собой следов, ведущих на двор фермы, то, весьма вероятно, наши преследователи не обнаружат, что потеряли нас, до самого Горбриджа, а то и дальше, а когда они сообразят, им ни за что не узнать, по какой дороге мы поехали. Скорее всего, они решат, что мы сделали круг и вернулись в Эдинбург.
Элиза кивнула:
— Хорошо. Мы собьем их с толку и отправим по ложному следу, а сами пойдем пешком. — Она провела пальцем по карте, а затем, вскинув руку, указала на восток. — Через проклятые холмы до самого Стоу.
Их взгляды встретились, вступив в безмолвный разговор. Наконец Джереми произнес:
— Вы уверены?
Элиза прекрасно понимала, о чем он спрашивает. Джереми затронул вопрос, висевший над их головами, словно дамоклов меч. Они оба ни на минуту не забывали о нем. Беглецы уже провели одну ночь наедине. Наверное, это можно было как-то объяснить и оправдать. Но, соглашаясь провести вторую ночь вдвоем с Карлингом в лачуге лесоруба или пастушьей хижине, вместо того чтобы мчаться в экипаже через всю страну под покровом ночи, Элиза бросала дерзкий вызов обществу. Развращенный злоречивый свет, возможно, и счел бы ночное бегство полнейшим безрассудством, но, несомненно, осудил бы Элизу за то, что она предпочла более безопасный путь. Коротко кивнув, она поднялась на ноги.
— Да, уверена. — Отряхнув бриджи, Элиза нашла в себе силы улыбнуться. — Мне начинает нравиться мужской наряд. И эти сапоги. — Она вытянула вперед ногу. — Эта одежда намного удобнее юбок, она не сковывает движения.
Джереми сложил карту, собираясь убрать ее в одну из седельных сумок. Подхватив другую сумку, Элиза направилась к двуколке.
— Уверена, мы сумеем найти какое-нибудь жилье, пригодное для ночлега.
При мысли об этом по телу ее пробежала дрожь предвкушения. Она запретила себе думать о том поцелуе. Волнующем, захватывающем, ошеломляющем поцелуе. Стоит только начать думать о нем, как в голову непременно полезут и другие мысли, и тогда лицо зальется краской…
Положив сумку в двуколку, Элиза подошла к лошади. «Не позволяй себе вспоминать о поцелуе. Держи себя в руках».
— Может быть, нам лучше отвести лошадь на двор фермы? Если мы не сядем в экипаж, а пойдем рядом, следы от колес будут не так заметны.
Джереми устроил свою сумку рядом с Элизиной.
— Нам нужно оставить следы здесь, чтобы показать, что мы уехали. Забирайтесь в экипаж, мы доедем до поворота к воротам фермы и там выйдем. Я заведу лошадь во двор, а вы сможете тем временем заняться уничтожением следов.
Четверть часа спустя, благополучно спрятав двуколку и лошадь в сарае, путешественники вышли из ворот фермы и
— Лэрду пришлось выслеживать нас от Карри. — Повесив на плечо сумку, Джереми шагал вслед за Элизой через поле к подножию первого холма. — Но на этот раз ему не так-то легко будет нас отыскать. Мы постарались не оставить ему подсказок.
Из-за однообразия ландшафта нелегко было отыскать ориентиры. Джереми вел Элизу на юго-восток, определяя направление по солнцу и по положению отдаленных горных пиков.
Путники преодолели ручей и направились дальше, оставив справа широкое сверкающее озеро. Впереди высились хребты Мурфут-Хиллс. Тропа медленно шла на подъем — здесь начиналось предгорье.
Элиза шагала свободно и уверенно, чувствуя во всем теле необычайную легкость… воздушность. Только так она могла бы описать удивительное ощущение бурлящей радости, пьянящего восторга, придававшее упругость ее танцующей походке. Она восхищенно оглядывалась вокруг, любуясь широкими просторами, которые открывались взору за невысокими холмами. Даже воздух здесь казался особенно свежим и сладким. Прежде она и представить себе не могла, что ей понравится бродить по вересковым зарослям, да еще зная, что по пятам за ней гонится негодяй вроде Скроупа и не менее ужасный таинственный горец. Ее воодушевляла уверенность, что погоню удалось сбить со следа по крайней мере на один день, она чувствовала себя вправе наслаждаться свободой, и, самое удивительное, ей это удавалось.
Путники миновали предгорье и оказались у подножия главной гряды холмов. Оглядевшись, они нашли узкую тропинку, ведущую к вершине.
Не сказав ни слова, Элиза начала подниматься в гору. Джереми обернулся в последний раз, прежде чем последовать за ней.
Восхождение оказалось труднее, а склон намного круче того, что недавно преодолели путешественники. Закатное солнце пригревало им спины. Местами скалы напоминали огромные ступени, карабкаться по ним приходилось медленно, с опаской.
Джереми ожидал, что Элиза начнет жаловаться, но она упорно, молчаливо взбиралась по склону. Бог свидетель, Карлинг ничего не смыслил в светских дамах. В прошлом у него было несколько любовниц, но он понятия не имел, как держать себя с современными девицами, тем более в столь необычных обстоятельствах. Вдобавок он заметно нервничал.
Улучив мгновение, он заглянул Элизе в лицо. Хотя восхождение давалось ей с трудом, на губах ее блуждала легкая улыбка, а лицо казалось умиротворенным. Она и не думала тревожиться…
Стараясь отбросить мысли об Элизе, Джереми выбрался вслед за ней на небольшое округлое плато.
Опустившись на камень, Элиза сбросила на землю седельную сумку и вытащила флягу с водой.
Оставшись стоять, Джереми достал свою флягу, сделал щедрый глоток и отыскал в сумке подзорную трубу.
После недолгих поисков он различил внизу ферму, где беглецы оставили двуколку. С вершины холма можно было проследить почти весь проделанный ими путь.
— Что-нибудь видите?
Джереми покачал головой: