Любовь (не) делится на три
Шрифт:
— Так и будет. Я тебя никому не отдам, кошечка.
Улыбаюсь и верю ему.
— Совсем забыл, — Вадим тянется куда-то в сторону одежды.
— О чем? — с интересом наблюдаю за тем, как он вытаскивает что-то небольшое из кармана.
— У меня есть для тебя кое-что…— смеется. Толкаю его, забираясь сверху. Но он так и не раскрывает кулак, в котором зажат мой подарок.
— Что там? — просовываю пальчик, нащупывая что-то, очень похожее на камень. — Это украшение? —
— Не просто украшение, Адель… Это гарантия, что ты точно уйдешь в декрет, — кусает меня за нос, заставляя смеяться. А затем, не давая опомниться, надевает на палец кольцо. Да, да. На безымянный. — Как тебе перспектива стать Суржевской? М? — делает хитрое лицо, и я отвечаю ему долгим поцелуем.
Эпилог
Аделина
— Так что с крысой? Никак не могу понять, откуда она взялась. Со всем остальным разобрались, а вот с грызуном до сих пор непонятно, — напоминает Вадим о странной посылке.
— Может, ее прислали по ошибке? И совсем не собирались меня запугивать?
— «Старухе Шапокляк» этажом ниже? Вместе с ошейником? — фыркает, укладывая голову мне на грудь.
— Возможно! Кстати, эта «старуха» очень помогла, подтвердив твое алиби.
— Надо отблагодарить ее.
— Поставлю ее любовнику зачет автоматом.
Начинаем смеяться. А после, до самого утра забываем обо всем на свете.
Вадим
После бессонной ночи настроения на работу совершенно нет. Высиживаю до вечера, перебирая бумажки, и думаю о том, куда повезу Адель в свадебное путешествие. Мы решили, что торжественной церемонии не будет, просто распишемся и улетим куда-нибудь на моря. И сейчас эта мысль греет не меньше тропического солнца.
В кабинет стучат, отрывая от мечтаний.
— Вадим Эдуардович, к вам Павел Смирнов. Примете? — заглядывает секретарша.
Киваю. Я давно собирался поговорить со Смирновым. Слишком уж длинный у него язык, а нам с Аделиной не хочется афишировать отношения до свадьбы. Мало ли что он увидит, проходя мимо нашего дома. Соседи все-таки.
— Доброго вечера. Я по рабочим вопросам, — улыбается.
— Садись.
Обсуждаем дела, а потом он вдруг встает и подходит к клетке с Мистером Грызли — моим вынужденным «живым украшением» кабинета.
— Ой! А как он сюда попал? — Павел смотрит на клетку.
— А ты что знаешь этого парня? — киваю в сторону крыса.
— Ну… вообще-то, это подарок для одной девушки.
— Поподробнее с этого момента.
— Это мое… личное. И вообще, крыс одинаковых полно. Я перепутал. Всего доброго, Вадим Эдуардович. Спасибо, что уделили время, — оправдывается,
Я преграждаю ему путь и хватаю за рубашку, свирепея на глазах.
— Какого черта ты запугивал Аделину Викторовну? — не дожидаюсь, вытряхиваю из него признание.
— Запугивал?! Да это подарок! Там же в коробке записка была…
— Давно ли дамам дарят крыс? — поднимаю брови.
— Она призналась, что ей одиноко, что мечтала бы завести зверюшку. А на кошек у нее аллергия… Вот я и решил… Она что, вам передарила? У нее и на крыс аллергия? — делает вид, что не понимает.
— Да, — отрезаю. Значит, вот как все было…
— Понял… Ну я пойду? Мне в принципе все равно, главное, чтобы его кормили вовремя…
— Иди. И еще, Павел… К Ольховской дорогу забудь. Больше никаких подарков. Она занята. Ясно тебе?
— Хм… Ну если так… А кем?! — оживляется.
— Надежным человеком. И не трепли, а то премию не получишь. Усек?
— Усек! — расплывается в улыбке, услышав слово «премия». — Я могила. Хотя жаль, что Аделиночка снова несвободна…
Бросаю на него испепеляющий взгляд.
— Но если надежным человеком, то я только рад… — быстро добавляет он. — Поищу счастье в другом месте.
— Вадим Эдуардович, ваш отчет… — около нас возникает мой секретарь. Она смущенно хлопает ресницами, поглядывая на Павлика. И меня посещает идея.
— Ты сегодня без машины?
— Да, — пугается, щеки розовеют.
— Паша, довези девушку. Рабочий день окончен, а вам по пути.
— Я ж живу тут… рядом. Пешком хожу, вы же знаете!
— Отвези Дашу, машина у тебя все равно на парковке пылится. Девушка очень хочет, — шиплю. — Свободна, Кукушкина. Собирайся.
— Правда?! Я сейчас! — Дарья убегает счастливо улыбаясь.
— И бесплатный совет, Павел: девушки любят цветы, а не крыс.
— Ага… спасибо, — Паша хлопает глазами. — Дашка вроде бы ничего, давно на нее смотрю.
— Смотреть мало, действуй! Чего стоишь? Иди мотор разогревай. Будет и у тебя романтический вечер, если постараешься.
***
Адель договорилась с Федором Алексеевичем Волжаниным, что он сам разбирается со своими внуками и забрала заявление из полиции. В качестве благодарности он погасил долг ее отца за дом. Этого хватило, чтобы рассчитаться перед семьей Аделины за причиненные неудобства и спокойно жить дальше, непересекаясь. Аделина сдержала обещание и стала Суржевской. С декретом откладывать не стали — через год молодая семья переехала в родной город Вадима уже втроем, оставив неприятности в прошлом.
Конец