Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Я быстро закрыла ладонями уши и вскрикнула:
– Перестань, пожалуйста! Не надо…
– Не буду, - сказал он, убрав мои руки от ушей.
– Боже мой, какой ужас! – я вскочила и заходила по комнате, заламывая руки. – Какой кошмар…. Какой кошмар…. Я не могу этого слушать.
– Ира…
– Все-все, - я быстро села на место. – Все, я взяла себя в руки, только больше не надо об этом.
– Хорошо, - кивнул Андрей, не сводя с меня внимательного взгляда.
По его лицу тоже было видно, что ему отвратительна сама мысль об этом, а
– Сегодня их взяли. Всю шайку повязали.
– Какой счастье! – искренне воскликнула я. – Туда им и дорога! Их бы в Турцию, в рабство!
Андрей мимолетно едва заметно улыбнулся.
– Большое спасибо тебе! – с чувством произнесла я. – Ты сделал такое большое дело! Спас десятки детей и этих самых дурочек! – я радостно улыбнулась.
– Ир, - без тени веселья сказал Андрей. – Это еще не все. Менты накрыли их логово, задержали участников шайки, но… Но Глеба Синельникова среди них не было.
Я села, как громом пораженная.
– Его не нашли ни дома, ни на даче, ни в других местах, где он часто показывается. Более того, его нет в городе…
– Потому что он здесь, - завершила я за него фразу, хотя он вовсе не это хотел сказать.
По моей спине пронесся ледяной холод вернувшегося страха.
Андрей смотрел на меня, не веря своим ушам.
– Как здесь? – резко выпалил он.
– Здесь, в Москве. Уже несколько дней.
– Откуда знаешь? – насторожился он.
– Видела его.
Я снова встала, подошла к окну и устремила взгляд на урбанистический пейзаж мегаполиса.
– При каких обстоятельствах? – прозвучал в тишине его напряженный голос.
– Можно я закурю? – повернула я к нему голову.
– Кури.
Лишь затянувшись, я на мгновение закрыла глаза и, снова их открыв, поняла, что готова повествовать.
Я передала все события с мельчайшими подробностями. Во время моего рассказа Андрей подошел ко мне и встал прямо за моей спиной, так близко, что еще чуть-чуть, и наши тела соприкоснулись бы. Но он не тронул меня даже пальцем.
Мой голос дрожал, и своей близостью Андрей лишь хотел поддержать меня, слыша мой еще не утихнувший панический страх.
Я замолчала, закончив тем, что Глеба увез полицейский патруль.
– Я вижу, я тебе совсем не нужен, - усмехнулся Андрей над моей головой.
– Почему? – почти с испугом спросила я, боясь обернуться.
– Ты и сама разделываешься с бандитами так, что мне у тебя еще поучиться надо.
Я улыбнулась.
– Мне здесь просто нечего делать, - продолжал он, засмеявшись. – Ты не только расправилась с этим Глебом, но и упекла его в участок! Где мне с тобой тягаться! Сдала ментам, надо же!
Я тоже рассмеялась вместе с ним.
Наконец мы оба замолчали и погрузились каждый в свои мысли, стоя все так же.
– Ты даже не представляешь, как мне было страшно, - прошептала я наконец. – И страшно до сих пор. Ты даже не представляешь, как я тебя ждала. Я одна не справлюсь. Я не справлюсь без тебя.
–
– Именно поэтому. Какое я имела право мешать твоей работе? Это очень важно для тебя.
– Ты всерьез считаешь, что работа, сделка или вообще что угодно могло бы мне помешать сорваться к тебе на помощь? Ты всерьез думаешь, что для меня есть что-то важнее?..
Я закрыла глаза. Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не откинуть голову ему на грудь. А отклонить ее нужно было совсем чуть-чуть… Он был так близко, что я слышала гулкое тяжелое биение его сердца. Слышала ушами и чувствовала спиной.
Откуда я могла знать, что для тебя важнее?! По каким признакам я должна понять, что я важнее, чем все остальное в твоей жизни?! По уровню Мирового океана?! По процентным ставкам европейских банков?! По звездам?! Откуда мне знать, что для тебя имело значение все эти семь лет? Что важно, а что нет?
Я сурово сжала губы, чувствуя, что, не смотря на все эти мысли, не могу на него даже рассердиться.
Слов у меня не было никаких, поэтому первым нарушил молчание Андрей:
– Мне очень мешает твой котик и зайка, - прошептал он совсем близко от моего уха, слегка коснувшись губами моих волос.
– Почему? – полностью утратив ощущение реальности, спросила я тихо, едва ворочая языком.
– Потому что тогда я бы мог тебя хотя бы обнять, - последовал ответ.
Я вздрогнула от его слов, готовая вскрикнуть, что Вовка вовсе не «котик и зайка». Но как это будет глупо… Как глупо покажется, что я соврала об этом… Но было бы еще глупее, если бы я не созналась сейчас. Тогда последняя преграда между нами рухнет…
Но пока я решалась на что-то, Андрей отошел от меня, одним глотком осушил свой бокал вина и подал второй мне.
Я взяла из его рук пузатый фужер и поняла по его глазам, что волшебный миг улетучился, и поздно делать признания. Сейчас не время. Сейчас существуют гораздо более важные проблемы, которые требуют срочного решения.
Сделав пару глотков и вернув бокал, я снова закурила, потому что это сейчас была моя единственная защита. От Глеба, от страха, от Андрея, от моих чувств к нему, от этой минуты, которая могла, но так нас и не связала, но потрясла и поставила меня перед развилкой, а шагнуть на один из двух путей я так и не решилась…
Андрей снова опустился на стул и смотрел на мой профиль.
– Андрей, я не знаю, чего мне бояться, - сказала я, выдохнув дым. – Я не знаю, где Глеб сейчас. Может, его уже отпустили, и я опять под прицелом. Ведь неизвестно, в курсе ли он, что его банда поймана. Но, независимо от его осведомленности или неосведомленности, я не знаю, чего мне от него ждать, - горько произнесла я. – В обоих случаях он может не изменить своего намерения убить меня. Я вообще перестала понимать, что он думает…