Любовь не терпит отлагательств

Никитина Светлана Валерьевна

Я снова нахмурилась и затянулась сигаретой.

– Тогда, - после короткой паузы тихо и едва ли не угрожающе проговорила я. – Я хочу, чтобы ты не рассуждала, а просто поняла, что свой выбор я уже сделала и менять ничего не собираюсь.

Любаша поджала губы и помолчала.

– Я никогда и в мыслях не держала, что ты вот так просто сможешь отвернуться от меня, - успокоившись, но с внутренней болью, сказала я.

Сестра медленно покачала головой.

– Никогда. Я от тебя не отворачиваюсь. Делай, как знаешь. Просто я беспокоюсь

и не одобряю твоего выбора. Но на нас с тобой это никак не повлияет, - она на минутку приобняла меня одной рукой за плечи. – Просто будь осторожна.

– Спасибо, - с облегчением выдохнула я и слегка улыбнулась. – Просто я очень сильно его люблю. Он нужен мне. Для меня он не бандит, а самый любящий и нежный мужчина на свете.

– Конечно, я не знаю, что происходит между вами, - она тоже улыбнулась. – Могу только надеяться, что ты не обманываешь себя.

– Не в этот раз, - тихо и уверенно сказала я сама себе, вспомнив Глеба.

Дверь ресторана отворилась и к нам приблизилась улыбчивая Кира.

– Вот здорово! – воскликнула она, тоже подкуривая сигарету и обращаясь к Любе. – Раньше мне и покурить было не с кем - так, чтоб за жизнь - до появления Иры.

Я улыбнулась.

– И не говори, - я тоже повернулась к Любане. – Нина не прикасается к сигаретам.

– Ага, а мужики своей компанией курят, с ними же не пойдешь, - подхватила Кира.

– Только Андрей не курит, да? – спросила я.

– Есть еще несколько пацанов не курящих, но не много.

Кира вдруг заговорщески приблизилась ко мне:

– Знаешь, ты всем очень понравилась, - понизив голос, подмигнула она. – Я слышала, мужики между собой говорили. Андрею, правда, они этого не сказали – ему опасно такое говорить, а то, если неправильно поймет, сама понимаешь…

– Почему он должен неправильно понять? Что такого они говорили?

– Нет-нет! Просто, что ты нормальная, скромная девка, не наглая, приятная по характеру словом, - она вдруг рассмеялась. – Твою внешность они стараются не затрагивать, и вообще, как женщину не рассматривать. Андрей никому не позволит обсуждать тебя, как кусок мяса, это точно! У него к тебе особое отношение, и ребята это понимают и стараются не злить нашего авторитета.

Я заметила Любашкин неприязненный взгляд, который словно молвил укоризненно: «Я же говорила! Бандит!»

Я почувствовала укол обиды. Сестра называется! Она его не знает, и судит неверно. Как она смеет так навязчиво намекать на плохие стороны человека, которого я люблю всей душой?!

– Собственник, - хмуро буркнула Люба, усугубив мое досадливое настроение.

Кира удивленно глянула на нее и парировала вместо меня:

– Нормальная мужская реакция. Нужен нам хлюпик, который будет терпеть любые похабные замечания в наш адрес! – менторски пожевала она нижнюю губу.

– Нехорошо, когда мужчина очень ревнивый, - настаивала Люба. – Тяжело с таким жить.

– Да нет, тут дело не в ревности. Наоборот, он будет ревностно

защищать честь своей самки, - подмигнула Кира мне. – Но никак не ревниво. Ревнует тот, кто не уверен. А вообще, я тебя понимаю, - она улыбнулась Любане. – Я уже рассказывала Ире, как сама сперва боялась Андрюху, пока не пообщалась. Он кажется угрожающим – профессия накладывает отпечаток, но если ты ему друг – или, тем более, любимая девушка – понимаешь, что он за тебя костьми ляжет. Он настоящий мужик, - Кира снова обратилась ко мне. – Ты за ним, как за каменной стеной будешь. Так что поздравляю тебя еще раз. И честно говоря, я его еще никогда таким не видела – влюбленным; с Ирой он такой… другой, ласковый, что я просто диву даюсь! Никак не ожидала от него таких эмоций и самоотдачи.

Я мягко улыбнулась:

– И я с ним очень счастлива. Давайте уже пойдем внутрь, я соскучилась по СВОЕМУ МУЖУ!

Часов в десять мои родственники уехали: Люба с Виталиком должны были забрать ребенка.

Мы же – я с Андреем, Вадим, Нина, Слава и Кира – отправились в клуб, их клуб. Или теперь, наверное, уже наш.

Мы с Андреем сели на заднее сиденье Тойоты, и Игорь тронул машину с места.

Я закурила.

Андрей вытащил сигарету у меня изо рта, потушил и выбросил в окно.

– Ты что себе позволяешь?! – я удивленно округлила глаза.

– Я хочу, чтобы ты бросила курить.

В негодовании я открыла рот, чтобы возразить, но осеклась, не обнаружив в его глазах намерения поссориться или меня обидеть.

Он убрал с моей щеки прядь волос и его глаза заметались по моему лицу, словно он хотел рассмотреть его в деталях и предупредить любую мою негативную реакцию.

– Я люблю тебя. И буду любить тебя всегда, и независимо от твоих пагубных пристрастий. Но моя жена должна заслуживать еще и уважения. Мне не нравятся курящие женщины.

– Я не могу бросить! Это единственное, что связывало меня с нормальными людьми. Если брошу, от меня останется только самая последняя забыка.

– Неправда. Твое озорство и окаянство не в курении, а в смелости, дерзости и рискованности.

– Бросить курить не так уж просто, - притихнув, сказала я.

– Бросишь, - сказал он уверенно – уверенный во мне больше, чем я сама, - сказал даже холодно, но вместе с тем потерся со мной кончиками носов.
– Ты сильная и волевая. Ты еще и сама не знаешь, какая ты…

– Какая? – шепотом спросила я.

– Особенная, - он прижал меня к себе, и я с удовольствием приникла щекой к его груди. – И полная сюрпризов.

– Это хорошо, - улыбнулась я. – В женщине должна быть загадка.

Андрей засмеялся, и мне показалось, что под моей щекой и ладонями тихо зарокотал дремлющий вулкан.

Клуб оказался огромным, четырехэтажным комплексом с несколькими барами, двумя танцплощадками, бильярдом, боулингом, гостиничными номерами и подпольными игорными столами в подвале.