Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Я машинально бросила взгляд на свой коротенький пеньюар, в котором сидела перед Андреем.
– Твоя любовь делает меня счастливым. И я хочу сделать тебя счастливой тоже. И ты сама знаешь, что это в моих силах, в нашей власти – сделать счастливыми друг друга. Поэтому я хочу спросить тебя… Окажешь ли ты мне огромную честь и станешь моей женой? Ты выйдешь за меня?
Мои глаза были полны, как мне казалось, сладких и чистых слез счастья – того самого, которое Андрей мог мне подарить, которое он вливал в меня порциями – своими взглядами, своими прикосновениями, своими ласками и своей умиротворяющей силой.
–
– Правда не могут, - с легкой улыбкой подтвердил Андрей. – Но я особенный. Да и говорил в порыве чувств…
«Конечно особенный!»
– Конечно же, я принимаю твое предложение, - я обвила его шею руками и прошептала возле его уха: - Я буду твоей женой, твоей спутницей, помощницей и подругой, твоей гаванью, где ты сможешь отдохнуть от своих войн, тревог и боли, где ты будешь нужен мне, где мы сможем утешать друг друга…
Он крепко сжал меня в объятиях, давая понять, что именно этого ему и нужно, а затем отстранился и надел мне на палец обручальное кольцо. Я прижалась губами к его губам в горячем душевном порыве, который тут же сменился облекающей мое тело подобно второй коже страстью. Потребовалось всего несколько мгновений – которые приобретали в моей голове форму темной бездонной пропасти, - чтобы Андрей повалил меня на спину и вошел в меня так естественно – словно само собой разумеющееся действие – и неожиданно, быстро и не терпя возражений, взорвав внутри меня волну тягостной сладкой-сладкой боли.
Глава 14.
… В субботу мы отмечали в ресторане сразу несколько событий: нашу узаконенную – какое гордое звучание! – ячейку общества, третий день семейной жизни и знакомство с родственниками.
Присутствовали Вовка, Любаня и Виталик; Кристину оставили у знакомых, и хотя я была бы счастлива ее увидеть, приходилось признать, что это было единственно верное решение, ибо она была бы единственным ребенком в нашей большой, шумной и оживленной компании. Андрей, в свою очередь, пригласил, разумеется, Вадика и Славика с их вторыми половинками, и еще нескольких приближенных ребят, вернее мужчин.
– Андрюш, - я, улучив момент, когда народ пошел танцевать либо набивал животы, погладила ладошкой его по плечу.
– Что?
– он повернул ко мне голову.
– А ты бы не хотел, чтобы здесь присутствовала твоя мама? – осторожно задала я вопрос. – Ты давно с ней не общаешься?
Андрей посмотрел на меня без особого энтузиазма:
– Знаешь, я ведь рассказывал, как я ушел из дома…
Я кивнула.
– …попал в услужение к Барду, стал на него работать и получать неплохие бабки… Я вернулся в «отчий дом» через несколько дней, но маман приняла меня весьма нерадушно, - Андрей побарабанил пальцами по столу. – Наорала, говорит, ты такой-сякой, отцу почку отбил… И правда, отчим лежал на койке, одутловатый весь, только зенки таращил, не вмешивался. Я говорю, мол, мать, если б не я ему, так он тебе почки отбил и еще невесть что… Мама ведь была интеллигентная женщина, учителем работала, педагог… А связалась с этим хмырем и вроде
Я молча переплела свои пальцы с его, и он легонько пожал мою руку.
– Я еще долго, правда, присылал им деньги по почте, но сам не показывался. И не тянуло почти.
– Прости, что подняла эту тему, - тихо сказала я.
Андрей пожал плечами и, будто скинув с себя груз прошлого, беззаботно сказал:
– Обычный вопрос. Тебе не за что извиняться. А как еще нам друг друга узнавать?
Праздник шел своим чередом, мы общались, веселились, танцевали под живую музыку.
Наплясавшись в душном зале, мы с Любаней вышли на улицу, где летний вечер обдал нас желанной прохладой.
Мы закурили.
– Вот и у меня появилась своя семья, - сказала я.
Сестра посмотрела на меня без тени улыбки.
– Ну знаешь… На первый взгляд его друзья вроде нормальные люди, не злые, по крайней мере, не амбалы с бритыми черепами, как я представляла себе после рассказов о твоем Андрее…
Я улыбнулась ее богатой фантазии.
– Но… если честно, мне это совсем не нравится, - закончила Люба свою мысль, оглянулась на двери ресторана и «закричала» громким шепотом: - Он же бандос!
С моего лица сразу слетела улыбка, брови хмуро сдвинулись к переносице:
– Он бизнесмен, прежде всего.
– Сейчас кругом одни бизнесмены! – фыркнула она. – И что? Никакой термин сути дела не меняет. Ты сама говорила, что у него опасная работа. Которая запросто может коснуться и тебя, как я понимаю.
– Ты сама видишь, что он и его друзья, как ты сама заметила, не бритоголовые братки или уголовники! Они приличные люди, просто специфика их работы требует определенных решительных действий.
– Он совсем задурил тебе голову! Давай-ка называть все своими именами, - скривилась Любаня. – Люди, носящие при себе и днем и ночью оружие, не могут быть «не уголовниками»!
– Ох, не ожидала я от тебя такой реакции! – расстроено и раздраженно бросила я. – Разве тебя кто-нибудь здесь обидел? Хотя бы слово неприятное сказал? Жены друзей Андрея – обычные женщины, как и мы с тобой.
– Ируська, не к добру это, - в молитвенной позе сложила она руки. – Намучишься ты с ним! Попадешь под пулю за его дела или еще чего похлеще…
– Люба! – оборвала я резко и решительно, но в то же время мягко. – Андрей – мой муж. Я требую к нему уважения и уважения к моему выбору. Мы любим друг друга и не видим ни единого непреодолимого препятствия, чтобы быть вместе. Помнишь, я давным-давно, лет сто назад рассказывала тебе о мужчине, с которым у меня все было в первый раз? Так вот это он и есть! Мы встретились столько лет спустя и поняли, что созданы друг для друга, что упустили столько времени…
– Это все, конечно, здорово и романтично, - мотнула головой Люба. – Но у меня нехорошее предчувствие. Не может быть счастливой семейной жизни с человеком, способным на убийство.