Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)
Шрифт:
Верховный координатор замолчал, переводя дух и оглядел слушателей - все внимательно смотрели на него, запоминая каждое слово, как откровение Алгола, как руководство к дальнейшей жизни.
Хэккер Прионест прочертил в воздухе священную спираль Алвисида - просил слова. Фоор кивнул, разрешая.
– Верховный координатор, да пребудет с вами благодать Алгола, скажите, шар может передвигаться только с наследником Алвисида?
– Да.
– А если вдруг наследник Алвисида случайно погибнет, возможно, если на труп его возложить "частицу малую", то таким образом мы доставим ее, неся труп на носилках, в каталог Ферстстарр, где и полагается
Координатор Фоор поднял руку по направлению к хэккеру Прионесту. Он хотел сжечь его пламенем Алвисида, чтобы другим неповадно было даже думать об этом. Но сдержался, взял себя в руки. Он готов к любым испытаниям, посланным Великим Алголом, он с честью выполнит свою миссию - Алвисид вновь оживет. А для этого требуется полное единство в рядах алголиан, раскол сейчас смерти подобен.
– Это, во-первых, неизвестно - возможно плоть Алгола подчиняется только живому наследнику Алвисида. А потом, - Фоор сделал значительную паузу, - вы все знаете пророчество - наследник Алвисида оживит сына Алгола. Алвисид вновь будет во главе нас. Мы обязаны сделать это!
Он вновь помолчал и заговорил торжественно-распевно, словно хвалебный файл:
– Братья! Все вы посвящены и допущены были к голове Алвисида!
– Координатор Фоор лгал, он прекрасно знал к голове бога допускались избранные из избранных и среди присутствующих в храме было не более пяти-восьми подобных человек.
– Судьба Алвисида сейчас в наших руках, братья! Трудно и опасно выполнять выпавшую на нас святую миссию - мы избраны Алголом для нее! Многие из нас положат головы, выполняя святой долг и имена их навечно будут занесены в Золотые Директории. Все из присутствующих здесь, кто останется жив, станут хэккерами!
По залу пронесся с трудом сдерживаемый гул голосов.
– Братья!
– прогремел Фоор.
– Великий Алвисид сейчас будет говорить с вами!
Гул усилился. Даже хэккеры с удивлением взглянули на координатора.
– То, что услышите вы сейчас, должно умереть в ваших сердцах, никому нельзя рассказывать об этом Откровении Алвисида! провозгласил Фоор.
– Вы все увидите Алвисида, сможете задать ему вопросы, и, значит, становитесь хэккерами прямо сейчас!
В воздухе замелькали прочерчиваемые спирали Алвисида. Алголиане молились. Фоор повернулся к накрытому священной желтой материей ларцу из желтого камня. Рядом с ним стояло кресло, которое координатор приготовил так, чтобы оно находилось ровно где надо (вся сцена уже отрепетировалась им заранее). Крышка ларца была откинута - так его и доставили в храм, иначе открывая ларец Фоор бы умер. Или бы умер другой алголианин, которому Фоор поручил бы сделать это, но каждый человек сейчас был на счету.
– Вставай, - тихо, едва слышно проговорил Фоор.
Посланник Алвисида выскочил из ларца и уселся в приготовленное кресло. Все двести семьдесят пять человек, включая хэккеров, с трепетом упали на колени, вознося файлы Алголу. Торжественность и важность момента лишила их способности размышлять, они сейчас могли только внимать - и ни одно произнесенное слово не вытравят из их памяти любые десятилетия.
– Расскажи про себя, - тихо скомандовал Фоор.
– Я - бог, сын могущественного Алгола, пришедший с ним из другого мира, где дух человеческий взлетел на непредставимые высоты и вывел людское племя в космос. Я и отец мой всемогущий Алгол пришли в этот мир, неся Добро. Но Добру всегда противодействуют...
– начал удивительный рассказ посланец Алвисида.
Фоор
Алголиане внимали сыну Бога. Они готовы были пожертвовать жизнью ради одного этого счастья, и если бы каждому из них сказали, что после того, как Алвисид закончит речь, слушателя подвергнут страшной казни, то каждый бы из присутствующих алголиан с радостью бы согласился. Но жизни их сейчас, как никогда были нужны святой вере и сыну Алгола - святому Алвисиду.
Глава шестнадцатая. ДЕВУШКА ИЗ МАРИДУНУМА
"Законы природы важнее всего. Природа ничто не создала даром и
снабдила нас благородными органами не для того, чтобы мы ими
пренебрегали, а для того, чтобы мы ими пользовались."
Джованни Бокаччо "Декамерон"
Уррий гнал коня так, словно от этого зависела сама жизнь его. И если бы они не достигли Маридунума, то конь пал бы замертво через несколько миль. Остальные всадники отстали от него более чем на двести ярдов. Разговаривать Уррию ни с кем не хотелось, даже с Эмрисом и Ламораком.
У "Сердца дракона", лучшей гостиницы Маридунума, всадники спешились и вошли в трехэтажное большое здание. В обеденном зале полыхал камин, но посетителей было немного - лишь зажиточные горожане, отдыхающие после трудов праведных, нищих и забулдыг отсюда вышвыривали моментально.
– Эля и мяса сыну короля Сегонтиумского и сэру Уррию Сидморту!
– воскликнул Эмрис входя.
– Сэру Радхауру!
– поправил его Уррий.
– Что?
– переспросил сводного брата Эмрис.
– Сэр Радхаур - Рыцарь Воды, такого мое рыцарское имя, сказал Уррий. Был он мрачен и по-прежнему бледен, хотя сумасшедшая скачка несколько успокоила его.
– Хорошо, пусть будет как ты желаешь, - пожал плечами Эмрис и крикнул: - Хозяин, лучший стол и лучшие комнаты для сына короля Сегонтиумского и сэра Радхаура, сына графа Маридунского! Руан, позаботьтесь обо всем пожалуйста. Да, и попросите, чтобы три девушки за ужином составили нам компанию. Вы, надеюсь, не возражаете? Эмрис повернулся к друзьям.
– Мне безразлично, - хрипло ответил Уррий.
– Еще бы я возражал!
– воскликнул Ламорак.
Руан обо всем побеспокоился, их провели в отдельный небольшой опрятный зал. За длинный стол в центре комнаты уселись ужинать сопровождавшие юношей воины. Друзья расположились за маленьким у окна. В окно ничего не было видно - ночь вступила в свои права. Слуги принесли на подносах ужин, один из них разлил эль по кубкам и поинтересовался: может быть, молодые господа желают вина, в "Сердце дракона" богатые погреба, лучшие во всей округе, "Сердце дракона" не зря считается лучшей гостиницей города.
Хозяин ввел пятерых девушек лет по двадцать и подвел их к гостям (хотя речь была о трех, но хозяин решил, что лучше переусердствовать перед знатными, и, как он небезосновательно надеялся, щедрыми господами, чем не угодить им, и поэтому он привел всех подходящих по возрасту женщин, что у него были). Эмрис тут же усадил стройную рыжеволосую девушку со смешливым курносым лицом к себе на колени она казалась самой общительной и доступной из всех. На шее каждой девушки были серебряные тонкие кольца с какими-то надписями - знаки того, что они рабыни. Наверное, хозяина гостиницы.