Любовь оружейной принцессы

Колесникова Наташа

— Лиза, а Лена тебе звонила?

— Да нет, наверное, Слава поздно вернулся, им не до нас было. Но ты же сказал, что все нормально, освободили парня.

— А сегодня? Ты бы сама позвонила, хоть бы узнала, как они там, не поругались ли?

— Поздно встала… Звонила Лене на мобильник, никто не ответил. Наверное, в академию уехали, а она мобильник свой дома забыла, с ней такое бывает.

— Или дрыхли без задних ног после бурной ночи, — подал голос Паша. — Освобождение отметить надо,

так у нас в России положено.

— Замолчи, Паша. Выходит, ничего ты про них не знаешь, Лиза?

— Почему ты спрашиваешь, Афанасий?

При посторонних она всегда называла мужа полным именем. Неудобно величать важного человека Афоней. Тем более фильм такой есть, комедия.

— Да так, интересно…

Колчин не хотел раньше времени огорчать жену. Она молодчина, прибежала, все собрала в палате, да еще и сообщила, что обед отменный успела приготовить, чтобы он дома сразу комфорт и уют почувствовал. Настоящая подруга жизни! В кого же дочь пошла, такая непутевая?

Во дворе, куда въехал только «мерседес», машину встретили двое охранников с автоматами. ФСБ предлагала своих спецназовцев для охраны хозяина важного оборонного предприятия, но Колчин отказался, теперь только своим доверял. Тем более после того, как Миша Васильчук ценой жизни подтвердил — свои не предают. Двое и будут нести дежурство круглые сутки, дилетантов Миша не держал, значит, справятся.

При помощи Гены Агеева и Паши Дельгадо Колчин выбрался из машины и, поддерживаемый крепкими мужиками, заковылял в дом. С костылем вроде получалось скакнуть туда-сюда по палате, а вот долго шагать не очень просто, приноровиться нужно.

— Давайте прямо на кухню, ребята, — торопливо говорила Елизавета Петровна, следуя за ними. — Афанасий, я суп из белых сварила, ты ведь любишь, свинину с картошкой потушила, ну и остальное…

— Нет, Афанасий Егорович, вам жутко повезло с женой! — принялся рассуждать Дельгадо. — Настоящая русская женщина. Я вот видел других жен… солидных, они только и делают, что красятся, мажутся, модой интересуются…

— Паша, если ты имеешь в виду мои волосы, то учти: еще раз намекнешь — уволю к чертовой бабушке! — неожиданно резко сказала Елизавета Петровна.

— Ах, черт!.. — Паша одной рукой поддерживал босса, другой хлопнул себя по лбу. — Елизавета Петровна, как вы могли подумать такое? Я же не то имел в виду. Когда вы красите волосы — так это солидно, естественно!

Пожилые супруги засмеялись, даже Агеев сдержанно фыркнул. Все знали, что к Паше в этой семье относятся как к родственнику. И то, что жена его Рита, «настоящая русская красавица», как он ее называл, обожает гамбургеры и пиццу, а дома готовит довольно посредственно, тоже было известно.

На кухне Колчин уселся на свой стул

во главе стола, довольно улыбнулся. Дома оно все лучше, совсем другое настроение! А какие запахи тут витали! Красота!

— Садитесь и вы, ребята, — предложила Дельгадо и Агееву хозяйка. — Спасибо, что были с нами в это трудное время, выпьем по рюмочке.

— Паше только сок, — решительно сказал Колчин. — Ему отгонять машину в гараж. А потом — в распоряжение Гены.

— А что будет, если он выпьет рюмку? — возразила Елизавета Петровна. — Кто его остановит?

— Машину может разбить.

— Кто, я?! — возмутился Паша. — Обижаете, Афанасий Егорович. Чтобы я разбил машину…

— Это я выпью сока, Елизавета Петровна, — сказал Агеев. — Работы много. А вот от обеда не откажусь. Год назад вы меня угощали, до сих пор помню, очень вкусно все было.

— Вот что, ребята, садитесь, все выпьем, — заявила хозяйка. — По рюмочке, это никому не помешает. Шутка сказать — покушение было! Я в тот вечер чего только не думала. Поблагодарим Бога за то, что спас нашего Афанасия Егоровича.

— Тем более что по нашей русской традиции… — начал было Дельгадо.

Колчин засмеялся, махнул рукой, мол, согласен. И все заулыбались, потому что знали — спорить с Пашей о русских традициях сложно.

Пообедали в доброй домашней обстановке, потом Дельгадо и Агеев уехали, а Колчин выпил еще рюмку водки под соленые опята и наконец-то решил всерьез поговорить с женой о дочери.

— Лиза, а ты знаешь, что Лена обманула тебя? — спросил он жену, перебравшись на диван в гостиной.

— Что ты имеешь в виду, Афоня?

— Она была в ресторане с другим парнем, там даже скандал какой-то вышел.

— Это правда?

— Я что, похож на фантазера? Она пошла в ресторан, а зять застукал… Ну, не то чтобы прямо уж застукал, но видел, чем она занимается, когда его дома нет.

— Господи!.. — ужаснулась Елизавета Петровна. — Значит, парень приехал в Москву расстроенный, а жены дома нет, она в ресторане, так получается?

— Именно так. Я не против того, что он морду набил какому-то хаму, это правильно. Я бы сам…

— А у тебя была причина?

— Нет, но зятя понимаю. Тут вот какое дело… Его вытащили, но после этого — ни слуху ни духу от них. Тебе это не кажется странным? Он набил хаму морду, его посадили, отлупили, наверное, а потом он вернулся домой и…

— И что? Афоня, не темни! Что?! — выкрикнула Елизавета Петровна.

— Этого я не знаю. Звони ей домой, звони на мобильник, надо все выяснить.

Елизавета Петровна минут пять держала возле уха свой мобильник, время от времени нервно нажимая крошечные кнопки, а потом бросила аппарат на диван.