Любовь по соседству
Шрифт:
Мэт тактично молчит, заметив наше отстранение, хотя, уверена, мог бы задеть меня какой-нибудь саркастичной издевкой. Остальные парни делают вид, что ничего не заметили, хотя беспокойные взгляды Бобби так и обнимают меня со спины.
Челси, узнав, в чем заключалась между нами проблема, не в тему начала склонять меня к расставанию с Итоном и, еще более не в тему, заводить разговор про Мэта.
– Ты все правильно ему сказала…
Перебиваю эмоциональную Челси резким жестом руки.
– И это не значит ничего из того, что ты сейчас хочешь сказать мне!
Челси,
– Ты выбрала Мэта.
Ее тон уверенный и слишком твердый. Мне это не нравится. Как и тот сканирующий взгляд, которым она сейчас меня сполна награждала.
Я, встав к ней вплотную, только упрямо шиплю:
– Ты просто хочешь так думать, Челси. Только вот правда в том, что я выбрала во всем этом саму себя! А не уязвленное мужское самолюбие!
Хмурая Челси, поймав меня за руку, напряженно качает головой.
– И дальше хочешь заниматься самообманом?!
Раздраженная ее неуместной сообразительностью, только сильнее злюсь.
– Я не нуждаюсь в твоих услугах психолога, Челси. Тебе это не идет.
Девушке хватает ума не обидеться, а просто заткнуться со своими разговорами, где парни сравнивались между собой. А уже к обеду мы с ней снова нормально общаемся, и я уже извиняюсь за свою грубость. Но не даю ей вернуться к тому, от чего отвлекала ее. Я просто поворачиваю ее в сторону школьной парковки, где Мэт целовался с милой Софи.
– Я хочу, чтобы ты поняла, Челси. – Спокойно говорю я, уже не отрицая того, что вид счастливых Мэта и Софи, которая так ему подходила, приносит мне ужасную ноющую боль в области сердца. – Я выбрала себя. И я хочу, чтобы ты наконец-то это поняла и приняла.
Потому что Мэт Джонсон никогда бы не выбрал меня.
И я ненавижу Челси за то, что она заставила меня это признать.
Самой себе.
Во вторник утром я на удивление абсолютно спокойна. Да, я переживаю из-за того, что Итон, как ребенок, обижается на меня, и я чувствую себя покинутой. Но при всем при этом я чувствую и какую-то легкость. Которая как-то связана с тем, что я перестала держаться за Итона и отошла в сторону.
Нет, этот парень был мне безумно дорог, он был частью моей жизни, важной частью! Но это не умаляло того, что я стала чувствовать себя свободнее, отойдя в сторону.
Словно с меня сняли какие-то оковы, которые до этого я даже не чувствовала. Или просто принимала как должное, уже даже не знаю.
И я, конечно, волнуюсь от предстоящей встречи с девушкой, которая влезла в мою жизнь, бесцеремонно лишив меня самого дорого. Кимберли Росс была единственным человеком, которого я ненавидела всей душой. Сполна и во всем мощном окрасе.
Но, видимо, организм в преддверии нервного срыва решил дать мне морально перестроиться и выключил внутри меня эту надрывность переживаний. Поэтому сейчас я была почти до безрассудного не эмоциональной.
Собрание организационного комитета после уроков провожу почти на автопилоте. Челси и Эрик молча наблюдают за мной, поняв, что сегодня разговорами меня не взять. Они все еще были в неприятном шоке от того,
Все они ждали с моей стороны какую-то бурю, принимая мое поведение за преддверие какого-то срыва или скандала.
Челси, Эрик и Тина зовут меня прогуляться по набережной, но я вяло отнекиваюсь от предложения. Вместо этого я сажусь в свой форд и выезжаю со школьной парковки.
И направляюсь к той, кто морально уничтожил меня месяц назад.
К той, кто лишила меня веры в тех, кто рядом, пошатнув в моей голове понятия верности и справедливости.
К той, кто безжалостно уничтожила внутри меня что-то важное.
То, что назло мне, восстанавливаться не хотело.
Я готова назвать себя самым невезучим человеком на свете, когда захожу в назначенное время в кафе, и первым, кого вижу, это увлеченных разговором Софи и Мэта за столиком напротив входа. Парень что-то эмоционально рассказывает девушке, все время взъерошивая свои отросшие на макушке волосы. Сама Софи слушает внимательно, и немного хмурясь. Словно переживая за Мэта и искренне желая разделить его беспокойство.
Платиновые волосы Софи сегодня были уложены в две незатейливые косички, она была одета в обычные шорты, футболку и клетчатую майку. Мэт поверх белой футболки тоже надел подобную рубашку в красно-черную клетку. Снова непроизвольно обвожу взглядом его очерченный волевой подбородок, скулы и нахмуренный лоб. Различаю имя Итона в их разговоре и почти слышу свое. Но когда другие посетители снова толкают меня, намекая, что я мешаюсь, я нахожу в себе силы горделиво отвести от ребят взгляд, и двинуться в противоположную сторону от них.
Кимберли Росс вижу сразу.
Она заняла дальний столик у окна и сейчас скованно осматривалась по сторонам. Синяя юбка, красивые скромные босоножки, белая закрытая кофточка, классическая оправа очков. Такие же русые волосы, как у меня, были убраны в низкий хвост, и в целом, Кимберли Росс выглядела как типичная студентка какого-нибудь музыкального колледжа.
Не знай я, что она профессионально владеет игрой на фортепьяно и скрипке, я бы сочла ее за скромную заучку.
Когда ее карие глаза различают в толпе меня, девчонка заметно бледнеет.
– Хейли …
Я, игнорируя ее сиплое приветствие, и, сев напротив, сразу принимаю закрытую позу: складываю руки на груди, вперив в девушку стальной взгляд.
– Ты хотела поговорить, – почти сурово отчеканила я, скрывая за этой грубостью невыносимую пожирающую изнутри боль. – Я слушаю.
Девушку пугает мой холод, но она быстро берет себя в руки.
– Я не хотела, чтобы все так получилось …
Едко хмыкнув, иронично поднимаю брови, осаждая ее бормотание.
– Как, так?! Как, Кимберли Росс?