Любовь под напряжением
Шрифт:
Глава 1
Джун
Я была уверена всего на сорок шесть процентов, что совершаю огромную ошибку.
Не самый обнадеживающий показатель, но он означал, что я была менее чем наполовину заполнена нервной энергией. Позитив пока сохранял перевес, оптимистично нашептывая мне на ухо о возможностях.
Может быть, весь город Аркадия-Крик и его глубоко укоренившиеся традиции изменились за те пять лет, что я отсутствовала. Может быть, они пошли вперед. Кто знает, возможно, они уже отказались от ежегодного танцевального вечера и, наконец, позволили Нэнси Джо уйти на пенсию с должности пианистки в церкви. Ей уже почти девяносто. Она заслужила право сидеть на подушке, пока
Я ехала поглавней улице на заднем сиденье такси, чувствуя, как моя решимость слабеет с каждым знакомым магазином, мелькающим за окном. Каждая вывеска выглядела точно так же, как пять лет назад: облупившаяся краска на закусочной Джиджи, выцветшие красные буквы на окне салона Флоры.
Кого я обманывала? Этот город не изменился.
Нэнси Джо определенно всё ещё играла на пианино каждое воскресенье.
Никто меня не простил.
Я должна была готовиться к войне.
Жители Аркадия Крик умели создавать проблемы из ничего, сплачиваться вокруг своих в обороне и обожали ненавидеть кого-то. Проблема была в том, что я больше не была одной из них. Теперь я была здесь злодейкой. Что ещё хуже, я заслужила каждую крупицу гнева, обиды и осуждения, которые они на меня затаили.
Так что даже злиться из-за этого я не могла.
Может быть, стоило изучить стратегии ведения боя во время перелёта в Техас. Мой текущий план включал внезапное нападение, и я была почти уверена, что папа не одобрил бы его.
Это был лучший из сценариев. Худший вы даже не захотите услышать.
Мы с папой регулярно созванивались по FaceTime с тех пор, как я переехала в Риверсайд, Калифорния, во время учёбы в колледже пять лет назад. Но лично я не видела его с нашего летнего путешествия в Колорадо в прошлом году. Тогда стоило больших усилий уговорить его поехать в Денвер. Если Билли Бейкер чего-то не любил, так это перемен. На втором месте шло неприятие помощи.
Я собиралась заодно нарушить оба этих правила своим появлением здесь. Ему нужна была моя помощь, даже если он не хотел в этом признаваться. У него должна была быть операция по замене коленного сустава, и когда он окажется прикован к постели, желая, чтобы кто-то подал ему банку холодной Кока-колы, он меня поблагодарит.
Наверное. Может быть. На самом деле вероятность благодарности была крайне низкой.
Но он будет рад моему присутствию, даже если не покажет этого.
Именно поэтому я была всего в пяти минутах от того, чтобы нагрянуть без предупреждения, надеясь, что сюрприз моего появления перевесит любое раздражение, которое он может испытать, увидев меня на своём пороге. Именно поэтому я заплатила за такси до самого Аркадия Крик из аэропорта Далласа, а не попросила папу встретить меня. Если бы он знал, что я еду, чтобы присматривать за ним во время его восстановления, он бы сказал мне остаться дома.
Я знаю это, потому что сказала ему, что собираюсь приехать, когда он впервые сообщил мне о своей операции. Его ответ был: «Это мило, но оставайся дома».
Это был тот случай, когда лучше сначала сделать, а потом уже просить прощения.
Но чем ближе чёрное такси подъезжало к моему старому дому, тем больше я сомневалась в том, что вообще думала. Забудьте сорок шесть процентов. Теперь я была ближе к пятидесяти пяти. Это была ошибка.
Мои ногти стучали по гладкому экрану телефона, пока я раздумывала, не позвонить ли отцу, чтобы убедиться, что он дома. На улице уже почти стемнело, так что вероятность его нахождения в книжном магазине была минимальной. Магазин закрывался до ужина. Он всегда заканчивал работу к тому времени, когда я звонила ему по FaceTime,
Широкие поля золотистой пшеницы колыхались на горячем ветру за окном машины, сигнализируя, что мы выехали за пределы города и почти добрались до дома. Маленький белый дом, в котором я выросла, появился вдали, немного отдалённый от дороги и окружённый полями, холмами и деревьями. Моё сердце забилось чаще. Сумеречное, открытое небо простиралось в обе стороны настолько далеко, насколько хватало взгляда, а необъятность этого места заставила меня почувствовать себя ребёнком. Живот сжался, смешивая нервы с ощущением дома.
Старый грузовик отца, верный Форд, стоял припаркованным перед домом, что принесло мне облегчение. Не то чтобы он когда-нибудь признался, что это Форд. Он перекрасил весь грузовик в нежно-голубой и нарисовал белыми буквами надпись Шевроле на заднем борту, потому что был предан компании до мозга костей. Бейкеры всегда были семьёй Шеви и только Шеви.
Если это не иллюстрировало всей гордости и лояльности жителей этого города, я не знала, что ещё могло бы. Помнится, когда папа закончил писать Шевроле на борту, он сказал:
— Теперь в Аркадия-Крике на один Форд меньше, Джуни Бёрд.
— Это здесь? — спросил водитель.
— Да, сэр.
Он остановился и вышел, чтобы достать мои сумки из багажника. Я открыла дверь машины, и в меня ударила стена тёплого, влажного и плотного воздуха. Я почувствовала, как мои светлые кудри начинают увеличиваться буквально с каждой секундой. Естественно вьющиеся волосы, пушащиеся волосы ненавидели техасский воздух так же сильно, как и я. Особенно в августе.
Я рассчиталась за поездку и наблюдала, как такси удаляется по длинной, открытой дороге обратно в город, а затем ещё дальше, в более цивилизованные места. Прощай, последний шанс сбежать. Теперь я была полностью привязана к этому месту. Мой взгляд зацепился за старый дом Миллеров вниз по дороге, наполовину перекрашенный в голубой с остатками грязно-жёлтого на другой стороне. Похоже, кто-то пытался привести его в порядок. Или полупривёл, прежде чем солнце выгнало их внутрь до конца дня.
Выпрямив плечи, я повернулась к дому отца. Он будет рад меня видеть. Будет. Возможно, он упорно отказывался делиться реальными новостями о жителях города, но я была почти уверена, что причина лишь в том, что он не хотел говорить мне о жизни одного конкретного человека — моего бывшего парня, Такера. Если он встречался с кем-то или, ужас, женился, я не знала. Мой отец был крепостью, когда дело касалось Такера Флетчера.
И это к лучшему. После того как я ушла от них обоих пять лет назад, я была рада, что отец нашёл в своём сердце силы простить меня и впустить обратно.
Такер никогда не простит. Я собиралась избегать его любой ценой, как и всех членов его семьи, которые, по счастливой случайности, составляли половину жителей Аркадии Крик. Это была достижимая цель.
Наверное.
Аркадия Крик маленький, но ранчо Такера находилось на другой стороне города. Я не собиралась ходить куда-либо, кроме больницы и дома, пока отец будет восстанавливаться после операции.
Амазон доставлял сюда заказы. Если я закажу продукты сейчас, мы получим их через пару недель, максимум. Мне не нужно было разбираться с той злостью или обидой, которую, вероятно, всё ещё питал ко мне этот город. Лояльность жителей Аркадия Крик можно было увидеть на примере их поведения во время матчей между «Аггис» и «Лонгхорнс». В закусочной Джиджи вообще отказывались обслуживать тех, кто приходил в оранжевом, весь уик-энд.