Любовь поры кровавых дождей
Шрифт:
Я то и дело останавливался, вслушиваясь в тишину, сразу потеряв уверенность и беспечность.
Близился рассвет. Потянуло утренним ветерком, жутковато зашумели вершины столетних сосен. Казалось, весь лес населен злыми духами…
Слух мой обострился до предела. Глаза зорко вглядывались в даль. Я был очень напряжен, но шага не сбавлял, напротив, как будто меня кто-то подталкивал, я почти бежал.
Но тяжелый полушубок и валенки мешали быстрому бегу, увеличивали мою усталость. Сердце бешено колотилось.
Я
В это время где-то вдали раздался протяжный вой…
Я похолодел… Застыл на месте… Чуть было не повернул назад и не побежал к дому Клавдии Петровны. Но удержался: если уж бежать, то только вперед, этот путь скорее приведет к людям.
Я снова напряженно прислушался — ни звука.
«Наверно, мне показалось, — решил я. — От страха людям часто кажется то, чего нет на самом деле».
«Может, это была собака», — успокаивал я себя, снова переходя на бег трусцой, — в конце концов, если я буду бежать размеренно, то в короткий срок одолею оставшееся расстояние».
Но тут снова повторился леденящий душу вой. Теперь он был где-то близко…
У меня волосы встали дыбом. Я задрожал, ибо вой доносился как раз впереди, куда я так спешил.
Я заметался, как зверь в капкане, не зная, бежать вперед или возвращаться назад.
Тем временем вой раздался справа, а потом такой же вой прозвучал в ответ и слева!
Можно было не сомневаться, что волки почуяли добычу и брали меня в кольцо. Я знал, что во время охоты хищники часто прибегают к такому маневру.
Чувство опасности способно рождать мощный прилив сил. Я достал пистолет, взвел курок и зашагал в прежнем направлении, но еще быстрее.
Волки словно поджидали, когда я двинусь с места. Теперь их вой, от которого кровь стыла в жилах, доносился то справа, то слева, то спереди, то сзади.
Я встал как вкопанный и принялся оглядываться по сторонам. Как назло, все деревья казались такими высокими, что взобраться на них не было никакой возможности.
А зловещий вой все приближался. Тогда-то у меня и мелькнула мысль, что я обречен…
Вдруг в темной чащобе различил какие-то красноватые огоньки. Страшная догадка пронзила меня насквозь — это светились их глаза!..
Сам не знаю, как я очутился на обочине, сразу по колено провалившись в сугроб. С отчаянной быстротой я стал рыть в снегу яму. Решил вырыть узкий окоп, со всех сторон оградить его снегом и обороняться от волков, пока хватит пуль… А потом…
Я как сумасшедший выбрасывал из ямы снег и утрамбовывал его вокруг. А вой становился все ближе, все громче, все чаще…
Со страхом прислушиваясь к отвратительному звуку, я болезненно соображал, сколько их может быть, как будто бы это имело значение. При этом я не переставал сооружать
Ужасный вой раздался совсем близко!..
Я поднял пистолет… И тут я уловил какой-то гул, все более явственный. Я навострил уши и различил рокот мотора… И в ту же минуту из-за поворота вынырнули две ярко светящихся фары.
«Машина!» — мелькнуло у меня в голове, и я дважды выстрелил в воздух.
За выстрелом последовал уже знакомый мне вой, но машина приближалась, рокот усиливался, вой прекратился.
Я испугался, что машина может проехать, не заметив меня.
Я выскочил из своего укрытия и выбежал на дорогу как раз в тот момент, когда машина поравнялась со мной.
— Стой! — закричал я во весь голос и еще раз выстрелил.
Машина мгновенно затормозила, и я подбежал к ней. Дверца открылась, две длинные автоматные очереди, пущенные Лизой, вспороли лесную тишину, а в следующий миг спрыгнувший с подножки Жирасов сжимал меня в своих объятьях.
Он был трезв и тяжело дышал. Я никогда не видел его таким взволнованным… Позади него стояла Лиза. Она до самого подбородка запахнула теплую шубку и подняла воротник, но все равно заметно дрожала.
Я понял, что дрожит она не от холода…
— Капитан, — сказала она изменившимся голосом, — слыханное ли дело такое легкомыслие, такая глупость, такое… — ей не хватало слов, — …человек в здравом уме не мог на это решиться!
Я думал, что взволнованная Лиза еще долго будет выговаривать, но она как-то сразу прекратила свои упреки и неожиданно гнев сменила на милость.
— Но вы, наверно, закоченели, — женщина заботливо подняла мне воротник полушубка, — садитесь в кабину, погрейтесь немного. Я побуду в кузове, я тепло одета, не замерзну…
Не дожидаясь ответа, Лиза взобралась по железной лесенке, прикрепленной к заднему борту грузовика.
Я как-то сразу забыл про волков, про лес и про все обиды. Хотелось обнять своих спасителей, поблагодарить их, но проклятая застенчивость или сдержанность остановила меня. Я стоял как столб… Кажется, Жирасов догадался, какие чувства меня обуревают.
Как только мы остались вдвоем, он, по-мужски похлопав меня по спине, крепко обнял и сильно встряхнул, при этом он как-то странно засмеялся.
Некоторое время мы ехали молча. Видимо, каждый думал о своем. Лиза тоже затихла в кузове. А меня все не отпускало давешнее напряжение. Я пристально вглядывался в лес, но волков нигде не было. Их напугали шум мотора, стрельба и свет.
— Помоги-ка мне замаскировать фары, — сказал Жирасов.
Я только сейчас понял всю смелость его поступка. Чтобы лучше видеть дорогу и быстрее ехать, он снял с фар светомаскировку. За это можно было поплатиться жизнью, потому что самолеты врага охотились за такими рисковыми водителями.