Любовь против (не)любви

Кальк Салма

Катерина сказала Джону, куда и для чего отправляется, он предложил ей охрану, но Катерина отказалась. Сказала — поедет с Джорджи, и госпожа Бранвен тоже не так безобидна, как кажется с виду. Чем меньше людей за собой тащить, тем проще. И как оказалось, многие опасности подстерегают не белым днём в лесу, а ночью в коридорах замка.

Они отправились втроём, и за стенами Бранвен обратилась в птицу. По-прежнему стояли морозы, но снег искрился на ярком солнце ровно как год назад — когда Катерина перебиралась из домика Мэгвин в Телфорд-Касл.

— Я не уверена, что вспомню дорогу, — сказала она сразу же, как вышли за стены.

— Я знаю дорогу, —

сказала Бранвен перед тем, как обратиться.

И полетела впереди, Катерине и Джорджи только и оставалось, что быстрее перебирать конскими ногами. Впрочем, Джорджи, очарованный красотой зимнего дня, достал свою флейту и заиграл, предоставив коню идти за Катерининым Облаком самому. Вот ведь характер — несмотря ни на что, берёт и играет. Или это работает наоборот — потому и характер, что в любой момент музыка спасёт?

Так и добрались — сова показывала дорогу, Катерина направляла Облака за ней, а завершал процессию Джорджи с флейтой.

Жилище Мэгвин стало совсем похоже на большой заснеженный валун — дверь засыпало, следов не было — никто ж не ходил, птиц не прикармливал. Бранвен обернулась человеком, и уже было сказала Джорджи убирать флейту и отгребать снег, но Катерина слезла на землю и попросту растопила его, а воду направила в ложбинку по соседству — чтоб не было катка. Дверь так и стояла незапертой — как будто с тех пор, как Катерина вечность назад покинула эти стены, никто внутрь и не заходил. Тогда она ещё не знала, что впереди у неё год замужества, ремонт, стройка, война, а что теперь, что теперь?

Надо разговаривать с Джоном, вот что. Уж наверное, он что-нибудь придумает.

А пока Бранвен уже вошла в дом, и ходила там от стены к стене, и трогала сундук, и стол, и лавку, и доставала утварь из сундука, и отправляла Джорджи набрать и натопить снаружи снега, и Катерина не успела оглянуться — как перед каждым из них уже стояла чашка с дымящимся отваром неведомых трав.

— Я права, матушкины запасы в неприкосновенности, — усмехнулась сова и показала неизвестное Катерине небольшое подполье — крышку люка под кроватью, прикрывавшую, как оказалось, невеликую ямку с деревянными и металлическими коробками, и узелками, и чем-то ещё. На удивление там было сухо — магия, не иначе.

— Наверное, всё это может принести пользу, если взять и применять? — нахмурилась Катерина.

— Наверное, — в тон ей ответила Бранвен. — Если что-то из этого тебе знакомо — бери и используй. Матушка точно не обидится.

— Эх, — Катерине осталось только вздохнуть.

Потому что ничего знакомого там не было.

— Значит, рысьи когти, — Бранвен достала жестяную банку и открыла её. — Да, вот они, всё верно.

Катерина заглянула. По виду растение напоминало известный ей верблюжий хвост, который привозили из Восточного Саяна, собирали кусачками и ими же измельчали, чтобы заварить, потому что растение имело вид жёсткого стебля, обросшего колючками. Здесь стебель тоже оброс колючками, но они были очень похожи на когти. По размеру — на кошачьи, у рыси, наверное, будут покрупнее.

— Заваривать? — спросила Катерина.

— Заваривать, настаивать и по десять капель добавлять в ложку гусиного жира, — кивнула Бранвен.

Далее оказалось, что заваривать нужно на водяной бане, потом остужать, и потом только добавлять в подогретый жир, размешивать хорошенько, добавляя толику магической силы, и снова студить. И потом уж натирать. Обязательно надевать кожаную перчатку — вот, тут лежит подходящая, возьми, а то у тебя, наверное,

и нет. И в той посуде, в которой заваривать, никакой пищи более не готовить — никогда. А натирать тоже в перчатке, больному всё равно несладко придётся, но — хоть свои руки сберечь. А у больного мазь должна разогнать кровь в поражённых конечностях — и случается, что помогает. Больной скорее всего будет вопить и сквернословить, это обычное дело даже когда речь идёт о приличных людях, а тут, гм, — Бранвен усмехнулась. И добавила, что — всё это только в том случае, если Катерина готова связываться с таким неблагодарным делом. Больного натереть, оставить на четверть часа, тем временем нагреть ванну воды и по истечению времени больного помыть — чтобы мазь не разъела кожу. Но с этим уже, надо полагать, справится кто-нибудь из ближних людей больного, и тоже пусть наденет какие-нибудь старые перчатки. Процедуры повторять дважды в день — если больной сможет терпеть, если не сможет — то раз в день, в одно и то же время. Десять дней — и посмотреть на результат. Потом десять дней перерыва, и если улучшение наступит, но недостаточно — то повторить. А если не наступит — то и не мучиться.

В принципе, всё было понятно. Катерина вовсе не горела желанием возиться с Джейми, но думала, что сможет поторговаться — скажем, курс лечения для него на какие-то преференции для себя. Ну там — она лечит Джейми, её отпускают в Торнхилл. Почему нет?

Катерина взяла банку, положила её для пущей сохранности в холщовый мешочек, и уже только потом — отнесла тот мешочек в седельную сумку. На деревьях возле того места, где привязывали коней, расселись птицы — десятка два.

— Эх, знать бы, что вы здесь — я бы вам хлеба принесла, — вздохнула Катерина.

— Миледи, возьмите, — Джорджи вытащил из поясной сумки кусок и протянул Катерине.

— Спасибо, запасливый ты мой, — вздохнула она и раскрошила кусок на небольшой деревянный лоток, укреплённый на ветке дуба.

Птицы тут же облепили его и склевали всё до крошки.

Бранвен подошла и внимательно осмотрела следы от птичьих клювов.

— Твои неприятности ещё не закончились, но конец их близок, и выйдешь ты из них с прибылью, — сказала она.

— Это откуда такие сведения? — нахмурилась Катерина.

— Это мы с сёстрами с детства по матушкиным птицам гадаем, — усмехнулась в ответ сова. — Можешь не верить, но о птицах я кое-что знаю.

Катерине осталось только вздохнуть.

А потом оказалось, что Бранвен с ними в Телфорд-Касл не полетит.

— Мне пора, — просто сказала она. — Меня ждут. Ты стала ещё сильнее, помни об этом. Стой на своём, держись того, что нужно тебе. Телфорды переживут, — и подмигнула оробевшему Джорджи. — Играй, мальчик. У тебя впереди долгая дорога, и у той дороги счастливый конец, иди вперёд и ничего не бойся.

— Спасибо, госпожа Бранвен, — вздохнул Джорджи и почтительно поклонился.

— Зовите, как будет нужда, — сказала Бранвен, обернулась — и только её и видели.

А Катерина с Джорджи заперли домик и отправились обратно.

На воротах им пришлось объяснить, куда дели госпожу сову — уезжали-то они втроём. Пришлось напомнить, что та сова — сама себе госпожа, куда хочет, туда и летает. Особенно когда дело сделано.

А в комнате Катерину встретила Грейс с известием.

— Господин маг-то отбыл! Заглянул попрощаться, очень огорчился, что вас нет, и что вы ему не сказались, куда и как отправились. А я и знать не знаю, где жила госпожа Мэгвин, и как искать её дом!