Любовь с остановками
Шрифт:
Не думал, что меня можно смутить, но тут взгляд отвожу. И правда ведь не замечаю никого, стоит моей карамельке оказаться рядом.
– Ты еще покрасней, герой-любовник, - уже откровенно ржет приятель, - Радуйся, что успел так влюбиться до того, как в разряд старперов перешел. Не каждому дано. Свадьба-то скоро?
– Свадьба? Я как-то… не думал об этом. Мы же вместе пару месяцев всего.
– А вот это ты зря, - качает головой мудрый Каа, - если твоя - хватай и беги. А то пока приноровишься, пока убедишься - блондиночка
– Да все в разъездах были…Ну с Савелием она, конечно, встречалась.
– И уже наверняка думает, что ты ее стесняешься. А к друзьям своим водил ?
– Чтобы они на нее слюни пускали?
– А блондиночка ведь решит, что не настолько важна для тебя.
Я прям напрягаюсь.
А вдруг Семен прав? Света ранимая такая, может я опять по её чуткости грязными ботинками топчусь?
– Бл..ь, раздразнил меня, - вздыхаю, - Буду теперь мучаться. Я ж не потому, что прячу её - хоть и хочется иногда. Просто мне мало её, мало времени с ней, а тут придется делиться.
– Ну ты и феодал, - восхищается друг, - Только женщины, они ведь по другому устроены. Ты ей скажи хотя бы, что присвоить решил, границы обозначь не в голове своей, а действиями и словами - ну там подарки, признания в любви почаще… Стоп. А ведь вижу по твоей роже, что даже не признался ни разу. Вот это точно зря. Или не любишь?
– Я…
А что я? Самому не слишком-то понятно. Я, бывало ,влюблялся, горел, женился, опять же, по большой симпатии и желанию какому-никакому. А вот любил - вряд ли. И когда слова любви говорил, то больше потому, что так вроде бы принято. Но чувствовал ли когда-нибудь то, что чувствую к Свете?
– Может ты не поймешь… - говорю вдруг, - но вот это «я тебя люблю» мелко как-то. Не отражает того, что думаю на самом деле.
– Пойму, - усмехается, - не тупой вроде.
И вот я вроде бы не тупой, но в последующие дни все чаще ловлю себя на мысли, что притормаживаю и постоянно разглядываю Свету и прислушиваюсь к ней, пытаясь поймать отголоски каких-нибудь неприятных мыслей. Вдруг ей и правда где-то тянет и неловко? И я тут… весь такой рефлексирующий.
Всегда думал, что отношения - это легче легкого. И удивлялся своим друзьям, сестре, которые переживали на вид совсем не тяжелые ситуации так, будто их мир рушился. И вдруг оказалось, что вся эта легкость была основана на одном - поверхностности моих чувств. Ядро-то всегда было ровно раскалено, без искажений, а вот сейчас…
В него то буром врезались, то бомбу бросали.
То вулкан, то ледниковый период.
И откуда-то взялись и нерешительность, и сомнения, и раздражение на пустом месте, и даже совершенно идиотская неуверенность в себе.
– Свет, слушай…
– М-м?
– она сидит чуть взъерошенная и сонная на пассажирском сидении и никак не решается выйти из машины на работу.
Виновен.
Вчера
Вдруг так ее жалко стало, что захотелось дать отгул и отправить домой отсыпаться. Но я сдержал себя - однажды уже попытался так сделать, а карамелька обиделась за подобное отношение и заявила, что если она настолько бесполезный сотрудник, что её можно в любой момент не пустить на работу, то она найдет место, где будет более полезной.
Девочка - кремень. Выползает таки на свет… точнее полумрак парковки, и позволяет завести в лифт и нажать кнопку нашего этажа. И только потом, зевнув, спрашивает снова:
– Так что ты хотел спросить?
– Ну...
– мнусь.
– А ты почему не настаиваешь на встрече с моей семьей или про совместное проживание не спрашиваешь?
Бл…ь
Кажется, я опять выражаюсь как Гомер Симпсон. Осталось только вместо нормального русского мата говорить «Д’оу!» и вставить карандаш себе в мозг (это выражение Гомер использовал когда делал какую-то глупость, ну и карандаш в голове у него и правда был - когда его вытащили, и он стал сильно умнее, то попросил засунуть назад, тк ему не понравилось)))) прим. автора)
Зато карамелька просыпается.
Распахивает свои глазищи и, кажется, подавляет вполне закономерное желание проверить, нет ли у меня горячки. И тут же прищуривается насмешливо:
– Ты имеешь в виду, почему я не делаю этого в отличие от твоих бывших жен и любовниц?
Стерва.
Но моя стерва - ей можно. И смеяться надо мной можно.
– Я все-таки сторонница патриархального уклада, Артем. И считаю, что подобные предложения должен делать мужчина. Да и заставлять тебя… ты ж не собака.
Сглатываю.
– Ну чего же ты такая охеренная, карамелька?
– снова просыпается во мне Гомер. Но это я, кто жмет на кнопку «стоп».
Вдавливаю её в стенку, вгрызаясь в рот. И успокаиваюсь, отрываюсь от её губ только тогда, когда Света перестает сопротивляться и растекается сладкой патокой под моим давлением, давая возможность вволю напиться.
Обхватываю ладонями её лицо.
Я хочу сказать так много… но выдавливаю лишь хриплое:
– Спроси меня. Если… сама этого хочешь.
Изумление в ее глазах сменяется настороженностью, сомнением - и я не дышу - а потом перетекает в интерес:
– И когда ты познакомишь меня со своей семьей?
Проигнорировала ведь вторую часть. Но мы с этим еще поработаем… А может даже работать не буду - прав Семен, хватать и бежать. До ювелирного хотя бы.
– Завтра, - говорю уверенно.
– О…
Ротик складывается в такой идеально удивленный кружок, что у меня возникает желание снова им воспользоваться. Но не буду пока - и так охрану повеселили.