Любовь срывает маски
Шрифт:
Он крепко сжал губы и сощурился. Отпустив ее подбородок, он отступил на шаг и внезапно вытащил одно растение из ее сумки, чьи листья и цветки предательски торчали из опутывающей его материи. Ее пульс мгновенно зачастил, едва она увидела, какое именно растение он достал.
— Всего лишь сорняки? — Ее поразило безжалостное выражение его красивого лица. — Я бы не стал называть белладонну [2] простым сорняком, а вы?
Ей пришлось сделать усилие, чтобы сохранить видимость спокойствия. Если он смог узнать
2
Белладонна, или красавка — ядовитое растение семейства пасленовых, содержит алкалоиды, в том числе атропин. Сок этого растения красавицы закапывали себе в глаза, чтобы увеличить зрачки, отчего глаза казались более выразительными.
— Я часто использую белладонну для припарок, — сказала она, пытаясь говорить ровным тоном.
— А я полагал, для того, чтобы сделать эти завораживающие глаза еще загадочнее, — ответил он с явным сарказмом.
Да, граф был неплохо осведомлен о свойствах этого растения, отметила с удивлением Мэриан.
— У меня нет никакого желания казаться загадочной.
Он рассмеялся, и мрачная горечь, прозвучавшая в этом невеселом смехе, напугала Мэриан сильнее, чем все его язвительные замечания.
— Это вы-то не желаете казаться загадочной? И поэтому вы закутываетесь в плащ с ног до головы и надеваете маску? А затем пробираетесь на рассвете в мой сад, воруете мои растения, причем вас интересуют ядовитые…
— Я не собиралась никого отравить, милорд, — крикнула она, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног. — Мне нужна красавка для того, чтобы готовить лекарства! И другие растения — это всего лишь обычные травы, — вы можете сами убедиться. Почему вы поднимаете такой шум из-за нескольких растений?
Как это было несправедливо! Ведь это ее сад, ее собственные растения, и она должна еще объяснять ему, зачем они ей нужны и для чего она собирается их использовать! Как она устала от его подозрительности из-за всякой ерунды!
Его рот был непреклонно сжат, по всему было видно, что он настроен весьма решительно. Он поднял с земли ее сумку и вытряхнул из нее растения.
— Мне нет дела до этой травы, даже до белладонны. Вы, если захотите, спокойно можете найти эту отраву и в лесу. Но я не потерплю, чтобы вы рыскали по моему поместью без моего ведома. У меня есть враги… — Он запнулся, словно рассердившись на себя за то, что сболтнул лишнее.
Мэриан старалась не обращать внимания на неприятный холодок, пробежавший по спине от его случайно вырвавшегося признания. Враги, без сомнения, есть у многих, но какое же преступление совершил этот молодой человек, если в своем собственном доме он не чувствует себя в безопасности и ему везде чудится угроза? Конечно, есть еще сэр Питни, но вряд ли бы тот отважился и близко подойти к Фолкхэм-хаузу. Он не настолько глуп. Нет, подозрительность
Фолкхэм оглянулся назад, и несколько мгновений смотрел на свое поместье, прежде чем снова перевел взгляд на девушку.
— Так вы знали Винчелси? — спросил он внезапно.
В первый момент ей показалось, что этот вопрос был им задан как будто случайно, и все же она не сомневалась, что у него были особые причины задать его. Мэриан чувствовала, что он ждет ответа с огромным интересом, который нельзя объяснить обычным любопытством. И с подозрением. Ей следует быть очень осторожной в своем ответе.
Она опустила глаза под его пронзительным испытующим взглядом.
— Я хорошо знала Винчелси, хотя жила здесь не так долго. — Она почувствовала удовлетворение от своих слов. Таким образом она сказала ему почти правду, хотя и подала ее в совершенно неузнаваемом свете.
— Я очень мало знаю о людях, которые жили здесь до меня, — к ее удивлению, заявил он. — Расскажите мне о них.
— Что… что вы хотите узнать? — чуть запинаясь, спросила Мэриан.
— Этот сэр Винчелси, что он был за человек?
Ее огромное желание обрисовать отца таким, каким он был на самом деле, вступило в противоречие с ее здравым смыслом, подсказывающим ей, что она должна говорить ему как можно меньше. Однако первое победило.
— Это был замечательный человек, добрый и мягкий, — сказала она, не в состоянии скрыть нежные нотки, явственно прозвучавшие в ее голосе, когда она заговорила о своем отце. — Он заботился здесь обо всех: и о богатых, и о бедных в равной степени. Я очень многому научилась у него, как лечить и ухаживать за больными.
Лицо Фолкхэма помрачнело, он с силой сжал челюсти, так что на его скулах заиграли желваки.
— Похоже, вы знали его лучше, чем я мог себе даже представить, учитывая, что вы цыганка. И более того, вы, кажется, весьма нежно к нему относитесь. Видимо, вы все же лучше осведомлены о том, что значит иметь покровителя, чем я полагал.
Поняв, что он имеет в виду, потрясенная Мэриан широко раскрыла глаза.
— Стыдитесь! — воскликнула она, побледнев. — Да как вы смеете намекать, что сэр Винчелси и я… что мы…
— Да? И что вы?
— Только такой греховодник, как вы, мог придумать подобное! Сэр Винчелси был благородный и к тому же уже старый человек… и он очень любил свою жену! Что мог желать такой человек получить от… такой, как я, бедной цыганки? — Мэриан наградила графа столь презрительным взглядом, что выражение его лица сразу смягчилось.
Искреннее возмущение девушки, видимо, произвело на него должное впечатление.
— И в самом деле, что бы он мог желать получить от вас? — как бы нехотя спросил он, в то время как его синевато-серые глаза обшаривали ее тело, вспыхивая таким уже знакомым ей огнем. — Пожалуй, я мог бы с легкостью ответить вам на этот вопрос, моя прелесть. Мужчина должен быть либо слепым, либо полным дураком, чтобы не задумываться над тем, каким блаженством вы можете одарить его, и не желать этого блаженства.