Любовь, только любовь
Шрифт:
— Конечно, он выберется оттуда, но совсем не так, как вы думаете! Его пригласят прогуляться на Маримон, чтобы приятно поболтать с главным «мясником» монсеньора.
Жест, которым он сопроводил это замечание, был недвусмысленным. Указательным пальцем Жеан провел по горлу, как бы рассекая его. Катрин побледнела.
— Если кто-то и виноват, так это я, — сказала она решительно. — Я не могу позволить, чтобы Барнаби умер такой смертью из-за меня! Есть ли какой-нибудь способ помочь ему убежать… может, деньги? Много
Она подумала о драгоценностях, подаренных ей Гарэном, и которые она бы с радостью отдала. Слово «деньги» возымело мгновенное действие на Жеана. Его глаза заблестели, как огоньки.
— Это может подействовать! Только я не думаю, что Жако де ла-Мер поможет вам, прекрасная Катрин. Сейчас вы не пользуетесь у него успехом. Говорят, что это вы втравили одного из его лучших людей в беду, и все из-за глупого женского сумасбродства! Другими словами, я предлагаю вам какое-то время держаться от него подальше. Никто не будет слушать ваши объяснения, а вы можете пострадать. Жако не из самых великодушных людей, когда его гладят против шерсти!
— А вы? — спросила Катрин. — Не поможете ли ты мне?
Жеан промолчал. Он подумал немного и пожал плечами:
— Да. Я готов вам помочь. Потому что я из того сорта дураков, которые никогда не могут сказать «нет» красивой девушке! Но что можем сделать вы и я?
Не говоря ни слова, Катрин наклонила голову, чтобы скрыть слезы, наполнившие ее глаза. Сара потянула ее за рукав и осторожно обратила ее внимание на женщин, которые как раз входили в церковь и с любопытством уставились на странное трио, которое они составляли. Жеан потряс миской перед ними, прося милостыню гнусавым жалобным голосом. Как только женщины ушли, он прошептал:
— Вам лучше здесь не стоять… Я обдумаю все и посмотрю, не смогу ли найти чего — нибудь. В конце концов, Барнаби еще не казнили… и этот проклятый казначей еще жив…
Упоминание о Гарэне сразу высушило у Катрин слезы. Ей пришла идея. Возможно, сумасшедшая идея или, по крайней мере, отчаянная, что часто бывает одно и то же. Она взяла Сару за руку.
— Пошли, — сказала она таким решительным голосом, что цыганка испугалась:
— Куда, любовь моя?
— К мессиру де Брази. Я должна поговорить с ним…
Не давая Саре времени возразить, Катрин повернулась и вышла из Сен-Бенина. Приняв какое-то решение, она всегда действовала сразу же, не останавливаясь, чтобы взвесить все «за»и «против». Запыхавшаяся Сара спешила за ней, пытаясь убедить ее, что такой визит со стороны молодой незамужней девушки неприличен, что госпожа де Шандивер, несомненно, будет строго ее бранить и что Катрин рискует своей репутацией, идя в дом к мужчине, даже если этот мужчина — ее жених. Не слушая ее, Катрин шагала все так же торопливо, устремив глаза в землю.
Миновав церковь Святого Иоанна, она свернула в узкую улицу Птичьего ряда, где воздух был
Когда она вышла на рыночную площадь, котлы продавцов требухи уже кипели вовсю. Катрин зажала нос, чтобы не чувствовать тошнотворный запах крови и жира. Базар был в полном разгаре, и было трудно пробиться между мясными рядами, которые протянулись на пол-улицы, и крестьянскими корзинами, переполненными овощами и фруктами. На площади царила праздничная атмосфера, которая обычно нравилась Катрин. Но в это утро шумная, оживленная площадь нестерпимо раздражала ее. Катрин уже собиралась повернуть на улицу Пергаментщиков, когда увидела довольно странного человека.
Он был большой и крепко сбитый, с длинными руками и слегка припадающей походкой, что делало его похожим на большую обезьяну. Коротко подстриженные седые волосы проглядывали из — под красного байкового капюшона. На нем была одежда из красноватой кожи. Медленно продвигаясь вдоль рядов, он указывал длинной белой палкой на товар, который хотел купить, а купцы в нервной спешке торопились положить выбранный товар в корзину, которую нес слуга. Вид этого человека заставил Катрин содрогнуться, а Сара, как бы угадав ее тревожные мысли, наклонилась к ней и прошептала:
— Мэтр Жозеф Бленьи.
Катрин не ответила и отвернулась. Это был городской палач Дижона, пришедший за покупками…
Расписные дубовые ставни наполовину прикрывали высокие окна с мелкими стеклами в узорчатых переплетах и почти целиком задерживали солнечный свет. Катрин пришлось остановиться на мгновение, чтобы глаза привыкли к темноте. Лицо раненого бледным пятном выделялось в высоких подушках. Далекий голос медленно произнес:
— Какая неожиданная радость, моя дорогая!.. Я даже не смел надеяться на такую заботу с вашей стороны…
В голосе звучали ирония, удивление и легкое презрение — все сразу, но это не остановило Катрин. Ее не интересовало, что может подумать хозяин дома о ее визите. Теперь, когда она была здесь, главным было выполнить ту странную миссию, которая привела ее сюда. Гарэн лежал на огромной кровати, занавешенной пурпурным бархатом, гладким, без украшений, кроме серебряных шнурков, которые подхватывали тяжелый занавес. Над изголовьем кровати был изображен герб сеньора де Брази с загадочным девизом «Никогда», повторенным несколько раз. «Девиз, который отвергает что-то или кого-то, но кого и что?»— подумала Катрин.