Любовь в условия не входит
Шрифт:
Мартин гордо вскинулся, но при этом ухватился за ручку задней двери, широко распахнул её, сам едва не отлетев, чудом удержался и принялся пропихиваться в салон, патетично восклицая:
– А ещё друг. Ну да ладно. Можешь выделываться перед девушкой. За счёт меня. Если тебе так надо. – Он уселся, широко взмахнул рукой. – Разрешаю.
Ваня закатил глаза, обречённо выдохнул, обернулся к топтавшейся на месте Полине.
– Сядешь вперёд? Или ты опять…
Она не стала дожидаться, пока он договорит, направилась
Для «опять» не самое подходящее время. Полина ещё в кафе наслушалась пьяной болтовни и дурацких шуточек, и ей совсем не хотелось, чтобы Мартин опять заснул у неё на плече.
– Ну да, конечно, – возмущённо завёл тот. – Её-то к себе поближе. Понимаю-понимаю. Кто бы сомневался?
Он бы и дальше бухтел, но на него не обращали внимания, и Мартин смиренно затих. И Полина молчала, думала над его словами, вот этими: «перед девушкой выделываешься… тебе так надо… её к себе поближе». Они – просто бессмысленный трёп или прозвучали отнюдь не случайно?
Наверняка же не случайно. Пьяные вечно проговариваются и выдают секреты. И тогда получается, что Мартин и Ваня говорили о Полине. А сейчас один «выделывается», чтобы произвести впечатление, другой подыгрывает и сопереживает.
Значит, она ещё больше продвинулась по нужному пути, и какая же она умница что решила не вызывать такси, а обратиться за помощью. И вообще, даже если не вспоминать про спор, всё равно приятно.
19
19
Пока ехали до общаги, Мартин, конечно же, заснул, развалившись на сидении, и настолько крепко, что его никак не удавалось растолкать. Он недовольно мычал и отмахивался, но даже глаз ни разу не открыл. Ваня чуть ли не за ноги вытаскивал его из машины и сдержанно чертыхался.
– Март! Чтоб тебя!
– А! – неожиданно отозвался тот.
Стоило ему оказаться в вертикальном положении, как его глаза широко распахнулись, словно он и не спал ещё секунду назад. Узрев знакомое здание, Мартин радостно сообщил присутствующим:
– Вот и добрались.
Ваня сдавленно кашлянул и поволок его к крыльцу, по дороге с надеждой глянул на Полину.
– Скажи, что он живёт на первом этаже.
Она бы с превеликой радостью, но…
– На первом вообще нет жилых комнат.
Полина открывала двери, а Ваня проталкивал Мартина внутрь. Тот помогал как мог – хотя бы не падал, и только оказавшись в холле с налёта плюхнулся на лавочку возле будки вахтёра, привалился спиной к стене, но при этом не забыл воскликнуть, просияв улыбкой:
– Ой, тётьЛюб, добрый вечер!
ТётьЛюб оторвала взгляд от экрана маленького телевизора и с интересом воззрилась на вновь прибывших. Судя по всему, устраивать скандал она не собиралась.
Ваня посмотрел вперёд, потом на приятеля и наконец остановил взгляд на Полине.
– А высоко ему? Номер комнаты какой?
Полина
Тогда Ваня обратился к тётьЛюбе:
– Не знаете, этот придурок из какой комнаты?
Вахтёрша знала, назвала номер и добавила, чуть помедлив:
– Пятый этаж.
Лифт в общаге никогда не работал, существовал только для вида. Ваня бросил абсолютно лишённый воодушевления взгляд в сторону первого лестничного пролёта, свёл брови и опять обратился к вахтёрше:
– А тут внизу ничего нет, куда можно сложить… вот это? – он кивнул в сторону смиренно сидящего Мартина.
ТётьЛюб хихикнула и посоветовала:
– Лучше уберите понадёжней, от греха подальше. Зачем Марику неприятности?
«Марику» – с нежностью и почти материнской заботой. Полина хмыкнула. Мартин и эту тётку сумел обаять. Чем только, очень любопытно.
До пятого этажа они всё-таки благополучно добрались. Мартин даже вошёл сам, но неподвижно застыл на середине комнаты, словно у него внезапно сел аккумулятор, хотя до ближайшей кровати оставалось каких-то жалких два шага.
– И чего ты встал? – поинтересовался Ваня. – Ложись.
Мартин оглянулся, в недоумении приподнял брови.
– А вы?
– Что «мы»? – Ваня хмыкнул. – Тоже должны с тобой укладываться?
– Ну а чё? – воскликнул Мартин. – Есть же вторая кровать. – Он даже ткнул в её сторону пальцем. – Во.
– Я пойду, – произнесла Полина, попятилась к двери, и Ваня шагнул следом.
– Да я тоже.
Уже на подходе к лестнице он спросил: – У тебя вода есть? Пить хочется.
Полина кивнула, а Ваня вскинул голову.
– Дальше вверх?
– Вниз, – подсказала она. – На третий.
И сама шла впереди, показывая дорогу.
Тани дома не оказалась, Полина открыла дверь. Она и раньше прекрасно знала, что тут не пятизвёздочный отель, рядовая общага, но почему-то сейчас это сильнее бросалось в глаза, чем раньше.
Взгляд будто нарочно всё время натыкался на детали, которые она раньше особо и не замечала, точнее, не уделяла им пристального внимания, но которые слишком красноречиво свидетельствовали о том, что всё здесь обшарпанное, затрапезное, переходящее из рук в руки от одних временных жильцов к другим. Дом престарелых вещей, чуть приукрашенный тем, что студенты привозили с собой и покупали специально. А ещё Полине казалось, что и в Ваниных глазах, и в чуть скривлённых уголках губ прячется выражение брезгливости, которое он тщательно пытается скрыть. Может, и не совсем брезгливости, а презрительного высокомерия, насмешки над чужим убожеством.