Любовь в вечерних новостях
Шрифт:
— Фантастика! Совершенная фантастика! — Ливи остро ощутила чувственное наслаждение от еды. — Никогда не ела ничего вкуснее.
Она опять намотала спагетти на вилку, пытаясь вспомнить, что именно хотела объяснить Торпу.
— Во всяком случае, коллеги так не поступают, ты же знаешь.
Спагетти по-прежнему были великолепны.
Ему доставляло неимоверное удовольствие видеть, с каким аппетитом она поглощает его стряпню. Ливи даже слегка облизала вилку.
— Ну, я имею в виду цветы. Между нами ведь существует давнее соперничество.
— Ты имеешь в виду свою сестру? — уточнил Торп. Мерцание свечей зажгло золотые искорки в ее глазах. Ему показалось, что он может даже сосчитать их.
— М-м. С такой сестрой, как Мелинда, я в полной мере испытала, что значит быть на вторых ролях. Но я быстро поняла, что такое положение развивает изобретательность. То же самое относится и к местному телевещанию.
— Вот, значит, как ты к этому относишься? — с любопытством заметил Торп. Он взял ее руку и стал разглядывать. Нежная кожа, ногти чудесной формы, изящная кисть. — И ты считаешь себя второстепенной личностью?
— Да вся разница только в бюджете. Единственное ваше преимущество.
Своими грубоватыми ладонями он слегка царапал ей косточки суставов. Ее вдруг охватила внезапная дрожь. Ливи осторожно высвободила свою руку и потянулась к бокалу.
— Но я не об этом.
— А о чем же?
Он улыбнулся — медленной, всезнающей улыбкой, которая сбивала ее с толку. Ливи поспешно отвела взгляд.
— Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи, — продолжала она, по-прежнему уничтожая спагетти. — Личную жизнь не скроешь. А для меня эта скрытность необходима.
— Да, ты в этом преуспела. О тебе не было никаких упоминаний в газетах или массовых журналах с тех пор, как ты стала взрослой. А жизнь семейства Кармайкл — неплохая кормушка для прессы.
— Я не укладываюсь в общепринятые рамки. Ливи совсем не хотела этого говорить и была неприятно удивлена. Что-то она расслабилась. Еще не хватало впасть в глупую откровенность.
— Ну подумай сам, — продолжала она при полном молчании Торпа, — ведь невинная встреча за чашкой кофе после третьих уст превращается в потрясающее любовное свидание во время ленча.
— Неужели это так сильно тебя беспокоит? Ливи устало вздохнула:
— Очевидно, с твоей точки зрения это мелочи. Но я-то все еще здесь новичок и к тому же женщина. Любой мой успех поэтому подвергается пристальному рассмотрению и строгому суду. Ведь что могут подумать: Кармайкл встречается с Торпом, потому что хочет попасть в федеральную службу новостей.
Примерно с минуту он пристально смотрел на нее, а потом изрек:
— Ты недостаточно в себе уверена.
— Ну уж нет, я хороший репортер! — надменно возразила Оливия.
— Я говорю о тебе как о женщине.
Она оледенела. Торп едва не выругался от отчаяния.
— Тебя это не касается. — В голосе ее звучала чуть ли не угроза.
— Но не об этом ли мы
— Но я репортер.
— Это твоя профессия, и только.
Торп поднял бокал с вином. «Раздражение надо отбросить за ненадобностью, — подумал он. — Это уж точно не лучший способ расположить Ливи к себе».
— Но в нашем деле нельзя быть такой тонкокожей. Если тебя так беспокоят сплетни, то недостатка в синяках и шишках не будет. Ты посмотри в зеркало. Люди всегда будут сплетничать о женщине с таким лицом, как твое. Это в натуре человеческой. Прими как данность.
— Но все-таки дело не только в этом.
Ливи хотелось поставить все точки над «i». Только бы не разозлиться, это ничему не поможет.
— Я не хочу никаких личных взаимоотношений — ни с тобой, ни с кем другим.
Торп внимательно разглядывал ее поверх бокала.
— Неужели ты была ранена так глубоко?
Ливи не ожидала подобного вопроса и уж меньше всего сочувствия, которое в нем прозвучало. Ей стоило большого труда прямо встретить его взгляд и остаться спокойной.
— Да.
Торп немного помолчал, и Ливи уже приготовилась к дальнейшим расспросам. Но он заговорил совсем о другом, и она позволила себе расслабиться снова.
— Ты ведь начинала в Остине?
— Да. Но там все казалось мелковатым, что ли. Когда Вашингтонский отдел «Новостей» пригласил меня, я уцепилась за предложение обеими руками.
Ливи снова занялась едой.
— Вашингтон — город замечательный, особенно с точки зрения репортера. Мне нравится эта постоянная необходимость соответствовать требованиям.
— А ты думала о том, чтобы перейти на федеральное телевидение?
Ливи неуверенно пожала плечами:
— Конечно, но сейчас меня вполне удовлетворяет мое место. Карл — самый лучший режиссер «Новостей», с которым я когда-либо работала.
Торп усмехнулся.
— Но он становится все раздражительнее. — Пошевелив вилкой то, что осталось от спагетти, Ливи иронически заметила: — Особенно если какой-нибудь следопыт по горячим новостям с верхнего этажа крадет у нас хороший репортаж. Я вынуждена была сегодня после пресс-конференции наступить на хвост одному из твоих коллег.
— Неужели? Кому же?
— Томсону. Тому, с большими ушами и цветастыми галстуками.
— Лестная характеристика, ничего не скажешь.
— Зато точная, — парировала Ливи, но при этом чуть-чуть улыбнулась. — Во всяком случае, мне пришлось здорово потрудиться, чтобы вправить ему мозги. Он хотел перехватить мой материал.
— Уверен, что ты отлично справилась.
Ливи уже не скрывала улыбки. Ей довольно приятно было вспомнить, как она отбрила этого предприимчивого мерзавца.
— В общем, да. Я предупредила, что надо самому искать материал для репортажа, или его однажды повесят на его цветастом галстуке где-нибудь в подвале. — И задумчиво добавила: — Мне кажется, он поверил.